Употребитель

Адер велел слуге помочь гостю подняться по лестнице, а мы собрались около спальни Адера, словно свора шакалов перед ночной охотой. В итоге Адер решил, что мы с ним насладимся обществом молодого гостя. Остальным он велел уйти. Молодой человек был сильно пьян, поэтому без лишних разговоров разделся, чтобы лечь в постель со мной. И вот что любопытно: когда он раздевался, Адер внимательно на него смотрел — однако не с вожделением, как я ожидала, а с каким-то научным интересом. Только в этот момент мы с Адером увидели, что наш гость страдает косолапостью. Одна нога у него была кривая — правда, она не была так уж изуродована, и он носил специальный ботинок, чтобы не слишком сильно хромать. Однако все же это было уродство, и, увидев его, Адер заметно разочаровался.

Он сел на стул и стал наблюдать за тем, как мы с гостем предавались любовным играм. Через плечо гостя я видела разочарованное лицо Адера, его нескрываемое недовольство. Через некоторое время Адер разделся и присоединился к нам. Его ласки немного удивили молодого человека, но все же он их принял, хотя и вскрикивал, когда Адер повел себя более грубо. Мы уснули втроем на одной кровати, сдвинув гостя к изножью.

Наутро, после того как карета увезла нашего гостя, Адер и Тильда о чем-то горячо спорили за закрытыми дверями. Мы с Алехандро сидели в столовой, пили чай и слушали — вернее, старались не слушать их перепалку.

— В чем дело? — спросила я, кивком указав на двери.

— Адер велел нам постоянно искать привлекательных мужчин. Красавцев. Мы должны приводить их к нему. Что тут скажешь… Адер обожает красивые лица. Но его интересует только истинное совершенство, понимаешь? И насколько я понимаю, тот молодой человек, которого нам привела Тильда, оказался далек от совершенства?

— У него косолапая нога, — ответила я.

Правда, я не понимала, что тут такого. Лицо у гостя было очень красивое.

Алехандро пожал плечами:

— Ах, вот оно что.

После этого он стал деловито намазывать маслом горбушку хлеба. А я размешивала ложечкой сахар в чашке чая и размышляла о странных пристрастиях Адера. Мне показалось, что он насиловал этого юношу словно бы в наказание за то, что тот его разочаровал. Мне было неприятно об этом думать.

Я наклонилась к столу и сжала руку Алехандро:

— Помнишь наш разговор несколько недель назад? О моем друге? О моем красавце-возлюбленном? Обещай мне, Алехандро, что ты не расскажешь о нем Адеру.

— Как ты могла подумать, что я способен на такое? Я никогда бы так не поступил с тобой, — оскорбленно проговорил Алехандро.

Теперь я знаю, что он тогда просто искусно притворялся. Он был прекрасным актером, этот Алехандро. Мы все были обязаны находиться рядом с Адером, но у Алехандро была особая роль. Он должен был утешать несчастных и неуверенных, убаюкивать внимание жертвы, чтобы она не заметила, что вот-вот последует удар. В то время я считала Алехандро хорошим, а Донателло и Тильду — злыми и вредными, но теперь-то я знаю: у каждого из них была своя игра, своя задача.

Но тогда я ему верила.

Глава 28

Я стала с большим интересом относиться к тем, с кем жила под одной крышей. Очень скоро я поняла, что они — слаженно работающая стая, и у каждого из них — своя цель. Каждый играл свою роль с легкостью, которая приходит только к тем, кто набил руку на своей работе. Выслеживание жертвы, отвлекающие маневры, безжалостное нападение. Схватить за загривок и прижать к земле. Так было с косолапым студентом, так было со многими неудачниками в карточной игре. Троица приспешников Адера была подобна гончим псам, которых он держал на длинных поводках. Адеру нужно было только отпустить их, и они бросались в бой, твердо зная, что должен сделать каждый из них. Я стала четвертой гончей. В этой стае я была новенькой и свою роль пока не слишком хорошо поняла. Алехандро, Донателло и Тильда втроем представляли собой прекрасно настроенный инструмент, и они не желали давать мне место в своре. Похоже, они думали, что я их разделю, помешаю их холодному изяществу и неотразимой мощи. Мне это было безразлично: я не имела никакого желания присоединяться к ним.

Я ожидала, что из-за особого отношения Адера ко мне остальные псы будут кусать меня сзади, но, к моему изумлению, ничего подобного не происходило. А ведь я почти наверняка заменила кого-то из них на месте фаворита и доверенного лица. И все же никто из них не расстроился. Не чувствовалось ни толики ревности. Никто, кроме Алехандро, со мной, можно сказать, не общался. Теперь все трое отдалились от меня, но опять-таки в этом не было враждебности. Они кружили поодаль от меня и Адера, а соединялись мы только тогда, когда отправлялись на званые вечера и балы, и в это время нас окутывал туман деланой веселости. К примеру, когда мы с Тильдой смотрели друг на друга, я порой замечала, как мрачно сжаты ее губы и сдвинуты брови, и все же это не было похоже на ревность. Донателло, Алехандро и Тильда порхали по дому, словно бессильные привидения.