Управление

Большой переполох в то время вызвала предстоящая отмена наличных денег. Ни о чем не спорили так много, как об этом, и большинству людей казалась довольно жуткой мысль, что скоро у них не будет никаких денежных купюр и монет, а только нечто вроде удостоверения. По телевизору, казалось, уже несколько недель шли одни только передачи на эту тему. «Это чересчур ранние и опрометчивые меры, система еще не проработана и на практике приведет к большим проблемам», – предупреждали критики. Были даже представители правительства, которые признавали: да, следует ожидать первоначальные проблемы, будет сделано все, чтобы их устранить, но это необходимо сделать, потому что только таким образом коррупцию и организованную преступность можно действительно искоренить и, самое главное, это единственный способ для Германии освободиться от опасных хитросплетений международного крупного капитала и еврейского процентного рабства.

– Крупные еврейские банкиры, втайне контролирующие мировую политику, разумеется, стараются сделать все возможное, чтобы помешать нам избавиться от их жадных когтей, – сказал помощник министра финансов во время дискуссии на высшем уровне. – Бо́льшая часть пропаганды, направленной против отмены наличных денег, исходит из этих кругов, и честный немец не должен доверять таким аргументам, нужно не дать сбить себя с толку и активно способствовать тому, чтобы новая система достигла успеха. В долгосрочной перспективе это окажется верным шагом, который к тому же сделает жизнь значительно более удобной. Больше никакой мелочи в кошельке, никаких хлопот со сдачей – впредь все ваши деньги всегда будут при вас и никто не сможет их украсть!

Так и случилось. К первому июля нужно было отдать все наличные деньги в банк, где затем их зачисляли на личный счет, а для тех, у кого еще не было счета, теперь его открывали, даже детям. Когда Хелена разбила свою копилку в виде свиньи, которую она уже много лет кормила монетами, а временами и купюрами, внутри оказалось ни много ни мало 217 рейхсмарок! Ей очень хотелось сохранить хотя бы одну монету на память, но отец предостерег, что это строго запрещено: с июля начнутся проверки, и если у кого-то обнаружат монеты или купюры, то им придется ожидать суровых наказаний, возможно, даже тюрьмы.

В тюрьму Хелена, разумеется, не собиралась, поэтому послушно понесла свои сокровища в банк. Там всё еще раз пересчитали, затем она получила карточку из лакированного картона, на которой были напечатаны ее паспортная фотография и имя: «ФРОЙЛЯЙН ХЕЛЕНА БОДЕНКАМП». «Родилась 2 февраля 1921 года» было написано ниже, и, наконец, еще ниже – очень длинный номер: ее собственный, абсолютно личный счет! Теперь она внезапно почувствовала себя почти взрослой. А свои карманные деньги она теперь будет получать переводом, точно так же, как выплачивают зарплаты!

Между тем во всех магазинах установили оборудование для оплаты этой картой; там также можно было в любое время проверить баланс своего счета. Первого июля Хелена сразу же отправилась в булочную и купила себе улитку из теста, чтобы увидеть, как это работает. Выпечка стоила пять пфеннигов, и действительно, Хелене нужно было только вставить карту в щель считывающего устройства, ввести секретный пароль и нажать «Подтвердить», и вот она уже заплатила! Это действительно было очень удобно. Другие люди тоже так считали, только у одной старой сгорбленной старушки возникли трудности: снова и снова она вводила неверный пароль, пока после третьей попытки карта не была заблокирована, и жене пекаря пришлось позвонить в банк, чтобы ее разблокировали.

– Глупости все это, – бранилась старуха. – А если захочешь сделать подаяние нищему, то как же его сделать? Разве у него есть с собой такой же аппарат?

– В новой Германии, – наставлял ее мужчина из выстроившейся за ней очереди, – больше нет нищих.

А одна женщина, услышала Хелена, шепнула своей спутнице:

– Словно она когда-нибудь подавала нищему!

Родители Хелены приобрели себе по одному из тех портативных телефонов, которые становились все дешевле и дешевле; поговаривали, что в ближайшее время на рынке появится доступный каждому телефон, так называемый «Фолькстелефон». С помощью такого телефона можно будет и расплачиваться, причем даже проще, чем картой, и отец в какой-то момент согласился:

– Это действительно довольно удобно. Теперь я удивляюсь, как я вообще раньше обходился без этих вещей.

На самом деле у отца теперь было больше дел, чем раньше, потому что, согласно новому закону, врачам-евреям разрешалось лечить только евреев, а поскольку в Веймаре было довольно много врачей-евреев, то остальным врачам приходилось выполнять больше работы. Кроме того, по той же причине отца продвинули по службе в клинике: его начальник, доктор Ландау, был евреем, и потому его уволили из клиники, как и доктора Фройденбергера, главного врача.

Однажды Вероника без всякой видимой причины повернулась к Хелене и сказала:

– Между прочим, ты не выйдешь замуж.