Управление общим. Эволюция институций коллективного действия

Вместе с этим земельные участки, выделенные новым поселенцам, должны (по закону) передаваться неделимыми от одного поколения к другому, хотя и понятно, что это была попытка избежать дробления земельных участков, результатом стало обострение соперничества между братьями в семье и поощрение молодых людей искать возможности в других местах, В некоторых проектах доля молодых людей, которые оставались работать на семейной ферме, упала до 10—15 % (Harriss, 1984, p. 328). Выращивание риса всегда было трудоемким бизнесом. Учитывая нехватку семейного труда, использование воды для борьбы с сорняками для сокращения спроса на земледельческий труд имеет значительный экономический смысл для отдельных семей, хотя субсидированная вода на самом деле дороже, чем предельные издержки на нетрудоустроенную рабочую силу. И субсидирование дорогостоящей воды для орошения, и распределение ее таким образом вряд ли имеют экономический смысл для развивающихся стран, да еще с их нехваткой трудовых ресурсов.

Неспособность фермеров Киринди Ойя разработать эффективный набор правил для организации своей ирригационной системы вполне обычна для крупномасштабных финансируемых донорами ирригационных систем в условиях стран «третьего мира». Отсутствие потенциала для достижения самоуправления кажется связанным с внутренними факторами, которые, в свою очередь, связаны с положением фермеров, и внешними факторами, связанными со структурой режима, при котором они живут. Ко внутренним факторам я бы отнесла следующие:

1) очень большое количество задействованных фермерских хозяйств;

2) большинство фермеров являются бедными поселенцами, которые недавно были привлечены к проекту и мало связаны со своей землей и друг с другом;

3) чрезвычайное разнообразие этнических и культурных традиций;

4) возможность для богатых фермеров контролировать воду путем незаконных или сомнительных стратегий (потенциальные лидеры заботятся о своих интересах, избегая прикладывания усилий для решения крупных общих проблем);

5) отсутствие физической структуры контроля в самой ирригационной системе.

Эти проблемы преодолеть трудно. Они усугубляются плохой политикой центрального режима, который не хочет обеспечивать беспристрастное соблюдение правил, какими бы они ни были. Те присваиватели, которые хотят избежать необходимости соблюдать правила, имеют значительные возможности и средства для получения помощи в этом от центральных органов, подрывая тем самым любые попытки поставки новых местных институций.

Ситуация, с которой сталкиваются присваиватели в таких системах, — неумолимая трагедия. Но так ли это? Действительно ли фермеры крупных шри-ланкийских ирригационных поселений (или аналогичных проектов в других местах) обречены на вечные конфликты и отсутствие сотрудничества? При отсутствии серьезных изменений в местных институциях твердое «да» — единственный ответ. Но тогда ключевым вопросом становится такой: можно ли изменить местные институции и, соответственно, стимулы и поведение фермеров? Последний эксперимент по разработке новых организаций для привлечения к сотрудничеству фермеров-водопользователей в одной из шри-ланкийских ирригационных систем (International Irrigation Management Institute, 1986; de Silva, 1981) заставляет меня дать обоснованный утвердительный ответ на второй вопрос. Ситуация печальная, но не безнадежная.

Драматическая поворотная история произошла на левом берегу ирригационного проекта Гал Ойя (Perera, 1986; Uphoff, 1985a-c).

Система ирригации Гал Ойя — крупнейший ирригационный проект-поселение в Шри-Ланке. Система была завершена в 1950 году, состоит она из трех основных частей: речной, правобережной и левобережной. Левобережная часть предназначена для орошения около 65 000 акров земли и состоит из «...почти 32 миль магистральных каналов, 150 миль основных распределительных каналов и около 600 миль полевых каналов» (Perera, 1986, p. 88). В конце 1970-х годов Норман Упхофф описывал левобережную часть Гал Ойя — ЛЧГО (Gal Oya left bank — GOLB) как «гидрологический кошмар» (Perera, 1986, p. 88). Каналы были неуправляемыми, а их берега — заброшенными и заиленными. Руководящие структуры были разрушены, система обеспечивала водой гораздо меньше территории, чем планировалось. Кроме того, доверия среди фермеров и между фермерами и должностными лицами Департамента ирригации (ДИ) не было с самого начала: