Управляемые

— Да ладно, Колтон, мы оба знаем, что ты не это имел в виду, — я поднимаюсь с ковра, быстро скручивая волосы в пучок. Он делает пару шагов в мою сторону, его губы крепко сжаты, как будто это само по себе помешает ему сказать больше. Мы стоим на расстоянии в полуметр, глядя друг на друга, и ждём, пока кто-нибудь из нас сделает следующий шаг. Я пожимаю плечами, прежде чем опустить взгляд, и кручу кольцо на безымянном пальце правой руки. Потом снова смотрю на него, надеясь, что моё объяснение сдержит любые его вопросы по поводу того, как укротить мои ожидания возможного будущего. Багаж за моими плечами равен драме, а Колтон уже признался мне, что ненавидит драмы.

— Скажем так, вчера я уехала по причинам, которые ты не хочешь знать, — его глаза по-прежнему прикованы к моим, молча умоляя о подробностях. Я шумно выдыхаю. — У меня много лишнего багажа за спиной, Ас.

Я жду от него глубокого выдоха — что его лицо примет бесстрастное выражение, тускнея, как у человека, который дистанцируется от осложнений — но ничего подобного не происходит. Вместо этого губы Колтона растягиваются в дерзкую улыбку, а зелёные глаза наполняются смехом — и то, и другое стирает тяжесть с его лица:

— О, Райли, — сочувствует он с оттенком изумления в голосе, — я знаю, что такое багаж, сладкая. — Моего хватит, чтобы заполнить 747(прим. имеется в виду Боинг 747, один из самых больших авиалайнеров) и ещё останется, — несмотря на его улыбающееся лицо, я вижу мелькнувшие в тёмном блеске его глаз какие-то неприятные воспоминания.

Святое дерьмо! Что мне сказать на это? Как реагировать, когда он только намекнул на своё тёмное, грязное прошлое? Какого чёрта с ним случилось? Я смотрю на него, широко раскрыв глаза, и мои зубы терзают нижнюю губу. Поэтому он не хочет заводить подругу? Я хочу сказать — наше общение из весёлого кокетливого стёба превратилось в серьёзный разговор. И почему это кажется обычным для нас явлением?

Потому что он важен. Потому что это имеет значение. Его слова пульсируют в моей голове, и я стремлюсь прогнать их прочь, боясь в них верить.

Он делает ко мне шаг, и я опускаю на мгновение глаза, замечая биение пульса под его челюстью. Мои руки хотят прикоснуться к нему. И даже утешить. Почувствовать тепло его кожи под моими ладонями. Я тихо вздыхаю перед тем, как опять поднять на него глаза; многозначительная улыбка приподнимает уголки его рта:

— Это будет интересно, — бормочет он, протягивая руку, чтобы потеребить мой выбившийся из пучка локон. Его пальцы движутся к моим наспех стянутым волосам и распускают их. Мои волосы свободно рассыпаются, водопадом кудрей покрывая спину. Он проводит по ним рукой, останавливаясь на затылке, где волосы у меня влажные от пота. От этой мысли я съёживаюсь, но ему, кажется, всё равно, потому что он собирает мои локоны в кулак, удерживая меня так, что я не смогу от него отвернуться.

— Что конкретно? — спрашиваю я; от его собственнического захвата сквозь меня проносится заряд дрожи, возбуждая. Колтон завораживает меня: его глаза, черты лица, чувственный рот, как пульсирует жилка под его челюстью, когда он рассержен.

— Ну, похоже, твой багаж так давит на тебя, что ты постоянно даёшь задний ход. Убегаешь от меня, — его голос рокочет, пока он медленно ведёт пальцем по моему обнажённому плечу. Я борюсь со своим телом, автоматически тянущимся к прикосновениям Колтона. Мой организм реагирует на него инстинктивно, и я не могу себя сдерживать. Он склоняет голову набок, наблюдая за моей реакцией. — А что насчёт меня? Моего багажа? От этого я страстно желаю чувственной перегрузки организма — возбуждающего наслаждения от близости кожи к коже. Тебя подо мной.

В этом и заключается проблема — когда он обращается ко мне, он говорит о чувствах и эмоциях, а когда рассуждает о себе, говорит о физическом контакте. Я пытаюсь не обращать на это внимания. Пытаюсь уговорить себя, что физический контакт — то, чего я тоже от него хочу. Единственное, что я могу от него получить. Признать, что это — единственное, в чём он разделит себя со мной.

Об этом легко помнить, потому что Колтон наклоняется и нежно проводит губами по моим губам. С его прикосновением все противоречивые мысли исчезают. Мягкий вздох от поцелуя, в который мы медленно погружаемся. Я раскрываю губы ему навстречу, его язык скользит внутрь, чтобы нежно погладить и объединиться с моим языком. Движения его языка неторопливые, даже ленивые, пока пальцы Колтона пробегаются по моим плечам к шее. В этом туманном состоянии вожделения я могла бы целовать его вечно. Меня окутывает его естественный запах, пьянящий вкус поглощает меня, а зажигательные прикосновения воспламеняют. Он стонет мне в рот, и этот рокот захватывает меня, проходя насквозь.