Упырь

Барри вернулся в свою спальню и закрыл за собой дверь. Он открыл свой банк "Балтимор Ориолс" и высыпал из него свои сбережения - двадцать два доллара и десять центов - а затем разложил купюры по карманам. Вместе с деньгами, которые он украл из гостиной, он полагал, что ему хватит на некоторое время. Если деньги и еда закончатся, было лето, и он всегда мог поесть, совершая ночные набеги на чужие огороды. Он раздумывал, брать ли с собой удочку, но решил, что она будет слишком громоздкой.

Он также взял из шкафа фонарик, перочинный нож, пистолет BB, запасные патроны COj и BB для пистолета и джинсовую куртку. На улице было тепло, но он не знал, куда идет, и рано или поздно она могла ему понадобиться. Кроме того, куртку можно было использовать как подушку или одеяло. Он завязал куртку на талии и засунул пистолет за спину, убедившись, что он плотно сидит на поясе. Затем он положил остальные вещи в рюкзак. Наконец, он открыл ящики комода, взял несколько пар нижнего белья, носки, рубашки и еще одну пару джинсов и тоже запихнул их туда. Набитая до отказа, ткань рюкзака вздулась по швам, и ему с трудом удалось застегнуть молнию. Когда он накинул лямки на ушибленные плечи, дополнительный вес тянул его, усиливая боль еще больше.

Он похлопал по звенящим карманам и оглядел спальню, пытаясь понять, не забыл ли он еще что-нибудь. Барри задумался, что ему следует чувствовать - грусть или ностальгию. Ведь это был последний раз, когда он видел свою комнату и все свои вещи. Но он не чувствовал грусти. Он не чувствовал ничего, кроме срочного желания уйти. Вещи были просто вещами. Купленные для него двумя родителями, которые улыбались, когда вручали ему эти вещи, несмотря на кошмары, которые за этим последуют. Все это ничего для него не значило. Покачав головой, он закрыл за собой дверь.

Он не оставил никакой записки. Ему нечего было сказать на прощание.

Кроме двух.

Он не мог убежать, не попрощавшись с Тимми и Дагом. Они были его лучшими друзьями, единственным хорошим, что когда-либо случалось с ним. То, что произошло сегодня за сараем, разбило ему сердце. Он должен был увидеть их еще раз.

Сделав как можно более глубокий вдох, чтобы не повредить бока, Барри подкрался к входной двери и выскользнул наружу. Не было необходимости вылезать через окно спальни, как он обычно делал, когда пробирался ночью. Отца не было, мать была в отключке, а ему было слишком больно, чтобы пролезть в окно.

Его встретил хор сверчков. Над головой сверкали звезды, двор заливал лунный свет. На другой стороне улицы возвышалась церковь - темная, мрачная и угрожающая. За ней в темноте простиралось кладбище.

Барри подумал, не находится ли его отец где-то там, за тенью, и даже сейчас грабит другую могилу, как он сделал это с могилой деда Тимми. Барри задумался. Дэйн Грако был похоронен с кольцом на пальце. Он увидел его перед тем, как закрыли гроб. Похоронная процессия вышла на кладбище. Гроб опустили в землю. Скорбящие бросили цветы и первые несколько горстей грязи. Все ушли. Барри и его отец пошли домой, переоделись, а потом вернулись, чтобы засыпать могилу. Все это время они были вместе, поэтому отец никак не мог украсть кольцо. Отец торопился уйти. Он подумал, что старик не хотел оставаться на кладбище после наступления темноты. Но, возможно, дело было в другом. Может быть, он просто ждал захода солнца, ждал наступления ночи, чтобы под покровом темноты откопать дедушку Тимми. Барри заметил и другие безделушки - новые украшения, к радости матери, и лишние деньги в карманах отца. Теперь он знал, откуда все это взялось.

От этой мысли его охватил ужас. Это было ужасно. Больноe.

Но таким же был и его отец.

Ему достаточно было взглянуть в зеркало, чтобы убедиться в этом.

- Хорошее прощание, - прошептал он.

Его разбитая губа пульсировала. Барри поморщился.

Он прошел через задний двор и начал спускаться по холму к дому Тимми. Свет был погашен, но он решил, что просто постучит в окно Тимми и разбудит его. Он шел медленно, его тело все еще болело. Он оторвал окровавленную салфетку от губы и бросил ее на землю. Он поправил рюкзак, чтобы ушибленные плечи не натирались от ремней. На нем было много тяжестей.

Но самая тяжелая ноша лежала позади него.

Барри не оборачивался.

Он снова улыбнулся, и на этот раз было не так больно.

Тимми лежал в постели, уставившись в потолок. Будильник показывал четверть третьего ночи, а он все никак не мог заснуть. Его отец, наконец, лег спать около часа назад, после того как сидел в гостиной в одиночестве и плакал. Тимми слышал его сквозь стены, как он плачет и обращается к Богу, но ему было все равно. Пусть отец плачет. У Тимми наконец-то закончились слезы. Он пролил достаточно. Он больше не будет плакать. Он был эмоционально истощен. Теперь ничто не имело значения. Смерть его дедушки, Кэти Мур, тело Пэтa, то, что случилось с остальными, упырь, мистер Смелтццер, проблемы Барри и Дага - все это казалось мерзким.

Смелтцер, проблемы Барри и Дага - все это меркло по сравнению с тем, что произошло в подвале тем вечером.