Ур Халдеев

У стены каменной гробницы лежали тела девяти женщин. На них были парадные головные уборы из лазуритовых и сердоликовых бус с золотыми подвесками в форме буковых листьев, большие золотые серьги полумесяцем, серебряные «гребни» в виде кисти руки с тремя «пальцами», оканчивающимися цветами, лепестки которых инкрустированы лазуритом, золотом и перламутром, а также — ожерелья из золота и лазурита. Каменная кладка служила покойницам как бы изголовьем, ногами они были обращены к повозкам, а все пространство между ними и повозками заполняли нагроможденные друг на друга останки других мужчин и женщин. Лишь в середине оставался узкий проход к сводчатому входу в гробницу, по бокам, словно охраняя его, лежали солдаты с кинжалами и женщины.

Солдаты, лежавшие посредине могильного рва, были вооружены: один — связкой из четырех дротиков с золотыми наконечниками, двое других — набором из четырех дротиков с серебряными наконечниками; возле четвертого оказался поразительный медный рельеф — два льва, терзающие двух поверженных людей. По-видимому, это было украшение щита.

На тела «придворных дам» была поставлена прислоненная к стене гробницы деревянная арфа. От нее сохранилась только медная бычья голова да перламутровые пластинки, украшавшие резонатор. У боковой стены траншеи, также поверх скелетов, лежала вторая арфа с чудесной головой быка. Она сделана из золота, а глаза, кончики рогов и борода — из лазурита. Тут же оказался не менее восхитительный набор перламутровых пластинок с искусной резьбой. На четырех из них изображены шуточные сценки, в которых роль людей играют животные. Самое поразительное в них — это чувство юмора, столь редкое для древнего искусства. И одновременно благодаря изяществу и гармоничности рисунка, а равно тонкости резьбы они представляют один из самых убедительных образчиков, по которым мы можем судить об искусстве Шумера той ранней эпохи.

Перламутровая пластинка с резьбой

В самой гробнице воры оставили вполне достаточно вещей, для того чтобы определить, кто здесь погребен. Помимо скелетов слуг, здесь же покоился и прах владельца гробницы, имя которого, если верить надписи на цилиндрической печати, было Абарги.

Мы нашли здесь не замеченные грабителями две прислоненные к стене модели лодок: одну — медную, совершенно разрушенную временем, а вторую — серебряную, прекрасной сохранности, длиной около шестидесяти сантиметров. У нее высокие нос и корма, пять сидений и в середине арка, поддерживавшая тент над пассажирами. В уключинах уцелели даже весла с листообразными лопастями. Лодками точно такого же типа пользуются и по сей день в заболоченных низовьях Евфрата, километрах в восьмидесяти от Ура.

Усыпальница царя расположена в самом дальнем конце открытой могильной шахты. За нею оказалась вторая каменная комната, пристроенная к стене царской усыпальницы примерно в то же время или, возможно, немного позже.

Вторую комнату, так же как усыпальницу царя, закрывал сверху свод из обожженного кирпича. Она оказалась гробницей царицы. К ней-то и вела верхняя траншея, где мы отрыли повозку, запряженную ослами, и прочие приношения. В заваленной шахте над самым сводом усыпальницы мы нашли прелестную цилиндрическую печать из лазурита с именем этой царицы — Шубад. Очевидно, печать бросили сюда вместе с первыми горстями земли, когда засыпали гробницу. Свод усыпальницы Шубад тоже провалился, но, к счастью, причиной тому была не алчность грабителей, а просто тяжесть земли; погребение оказалось нетронутым.

В одном углу усыпальницы на остатках деревянных погребальных носилок лежало тело царицы. Возле ее руки был золотой кубок, а верхняя часть тела совершенно скрывалась под массой золотых, серебряных, лазуритовых, сердоликовых, агатовых и халцедоновых бус. Ниспадая длинными нитями от широкого ожерелья воротника, они образовали своего рода накидку, доходящую до самого пояса. По низу их связывала кайма цилиндрических бусин из лазурита, сердолика и золота. На правом предплечье лежали три длинные золотые булавки с лазуритовыми головками и амулеты: один лазуритовый и два золотых в форме рыбок, а четвертый — тоже золотой в виде двух сидящих газелей.