Ур, сын Шама

М а д а м!

С удовольствием пользуюсь поводом написать Вам письмо. Дело в том, что в этом сезоне Ваш покорный слуга намерен провести комплексное исследование Течения Западных Ветров в диапазоне от пролива Дрейка до берегов Австралии. Судя по некоторым высказываниям Вашего сотрудника мосье Ура, побывавшего этим летом у меня в Океанариуме, такое исследование может представить для Вас определенный интерес.

Был бы счастлив, мадам, провести работу совместно. Хотелось бы, в частности, испытать в океане методику, о которой в самом общем виде мне поведал мосье Ур при наших — увы, весьма немногочисленных — беседах в Санта-Монике.

Если идея совместной работы не вызывает у Вас отвращения и будет сочтена Вами полезной, то не откажите в любезности сообщить Ваши соображения по прилагаемому мною плану исследования, а также о технических и прочих условиях сотрудничества, которые пожелает предложить советская сторона. Я готов принять на своем судне Вас лично, мадам, и двух-трех Ваших сотрудников-океанологов. Из сообщений советской прессы я узнал о поразительной истории мосье Ура, а также о том, что он, к счастью невредимый, благополучно возвратился в Ваш прекрасный город. Соблаговолите, мадам, передать мосье Уру сердечный привет и особое приглашение участвовать в экспедиции, если, разумеется, он сочтет это для себя возможным. Пользуюсь случаем для того, чтобы переслать мосье Уру предмет его личного обихода, забытый им в Океанариуме.

Намечаемый мною срок отплытия «Дидоны» — конец декабря с. г.

С наилучшими пожеланиями, мадам, искренне Ваш  Жюль-Сигисбер Русто, директорСанта-Моника, 22 сентября.

Улыбаясь, Нонна положила листок на стол.

— Я и не знала, что Русто так куртуазен, — сказала она.

— Что скажете о предложении старика?

— Оно не вызывает у меня отвращения. Наоборот.

— Русто хитер. То есть я не сомневаюсь, что он радушно примет в экспедицию меня или другого океанолога, но нужен-то ему Ур, это ясно. Вера Федоровна посмотрела на погрустневшее лицо Нонны. — Я звонила в Москву относительно предложения Русто. Вероятно, начальство отнесется к нему благосклонно. Но вопрос сейчас, милая моя Нонна, упирается в Ура.

Нонна молча кивнула.

— Я никогда не верила в пришельцев, — продолжала Вера Федоровна, барабаня пальцами по настольному стеклу. — Не укладываются пришельцы у меня в голове. Я и сейчас подозреваю во всей этой истории с Уром какую-то мистификацию. Ведь он склонен к мистификации, а?

— Нет, — покачала Нонна головой. — Он даже не знает, что это такое. Он совершенно натурален.

— Хотите сказать — непосредствен? У меня другое мнение, хотя, конечно, вам виднее. Однако незаурядность этого… гм… потомка Навуходоносора…

— Скорее уж — предка, — вставила Нонна. — И очень отдаленного. Мы по времени гораздо ближе к Навуходоносору, чем Ур — с противоположной стороны отсчета.

— Я просто потрясена этим фактом. — Вера Федоровна иронически хмыкнула. — Спуститесь-ка на землю, Нонна, и слушайте внимательно. Нам непременно надо заполучить Ура, чтобы он довел до конца свой проект. Я имею в виду обоснование этой странной штуки, обнаруженной вами на Джанавар-чае. «Джаномалию» эту самую имею в виду. Теперь, когда установлено, что Ур якшался с высокоразвитыми пришельцами, к его проекту могут отнестись весьма серьезно. Понимаете?

— Да. Только мне неприятно это выражение — «якшался».

Вера Федоровна яростно прищурилась на Нонну, потом тряхнула своей медно-рыжей гривой, усмехнулась: