Ур, сын Шама. Формула невозможного

Резницкий не ответил. Он был подавлен настолько, что не захотел обедать, и Новиков с трудом уговорил его подкрепиться «пряником».

– У них великолепные синтезаторы, – рассказывал Новиков, энергично расправляясь с обеденным диском. – Они из воды, воздуха и подземного газа

– видели, скважины там? – ну вот, они приготовляют из этого добра синтетическую пищу. Программирующее устройство обеспечивает колоссальное количество практически неповторяющихся комбинаций, поэтому еда всегда разная. Здорово, правда? Ну, я пошел, Сергей Сергеич.

Новиков работал в Центре до позднего вечера и вернулся усталый и мрачный, бросился на траву.

– Она выживает меня из башни, – сказал он негромко. – Проклятая машина. Работаю и все время чувствую: надо уйти. Так и тянет за душу: уйди, уйди. На психику давит…

– Ну и? – Резницкий тревожно смотрел на него. – Пришлось уйти?

– Нет… Выдержал кое-как… Уф-ф!.. Сергей Сергеич, что-то я здорово устал, вызовите, пожалуйста, корабль и продиктуйте эти ряды. – Новиков протянул сумку с журналом. – Если я не ошибся, завтра можно будет программировать.

– Это самопрограммирующаяся машина, Алеша. Примет ли она задачу извне?

– Она может принимать, – уклончиво ответил Новиков. – Там есть устройство для приема программ в виде перфокарт. Более того: я обнаружил там бланки для перфокарт с намеченной сеткой. Похожи на наши… Видимо, кто-то когда-то… – Он замолчал, задумался.

– Значит, все в порядке. – Резницкий удовлетворенно кивнул и откинул крышку передатчика.

Рано утром Прошин передал результаты вычислений. Он диктовал долго и старательно и напоследок сказал: «Желаю успеха. До скорой встречи, ребята».

Резницкий хотел пойти в Центр вместе с Новиковым, но тот резковато отказался от помощи.

– Не надо. Справлюсь сам.

И ушел. Резницкий огорченно посмотрел вслед его прямой удаляющейся фигуре, потом призвал себя к самодисциплине и занялся обитателями рая.

К «обеденному прянику» Новиков не пришел. Резницкий подождал еще немного, а потом решительно направился в Центр. Он переплыл ров и пошел к башне.

Новиков лежал под решеткой, ограждавшей башню с электронным мозгом. Лежал ничком, головой наружу, ногами внутрь. Рядом валялась сумка с журналом.

Резницкий кинулся к нему, вытянул из-под решетки, затормошил.

– Алеша, Алеша… Алеша!

Новиков открыл глаза и посмотрел на биофизика тусклым взглядом.

– Что с тобой? – крикнул Резницкий.

– Ничего, – ровным голосом сказал Новиков. – Очень устал. Хочу спать.

Сергей Сергеевич помог ему подняться и повел к рву. В воде Новиков немного отошел. Он освободился от поддерживающей руки Резницкого и сам поплыл к противоположному берегу.

Алексей сел на траву, обхватив руками голые коленки, взгляд его стал сосредоточенным. Резницкий, сидя против него, терпеливо ждал.

– Значит так, – сказал Новиков. – Ошибки не было… Я все проверил и наколол перфокарту. Я правильно запрограммировал и закодировал, ошибки быть не могло… – Он замолчал.

– Дальше, Алеша.

– Я спрограммировал задачу: снять силовую защиту зоны. Я заложил перфокарту. Что-то в машине крякнуло, и она выбросила перфокарту обратно. Она не приняла задачи. – Новиков опять помолчал немного. – Она затарахтела банками, а потом сказала мне, чтобы я ничего не трогал руками…

– Она сказала?!

– Она это сказала вашим голосом. Но я рассчитал и наколол новую перфокарту с другой задачей: сделать проход в защитном поле. Очень трудно было. Она выживала меня из башни… Очень хотелось спать… Я дал ей новую перфокарту, но она и ее выплюнула… Дальше я что-то не помню… Помню только, что дьявольски устал, и спать хотелось…

– Алеша, надо попытаться снова.

Новиков покачал головой:

– Нет смысла. Она не примет.

– Вы отдохнули? Пойдемте. – Резницкий встал. – Это наша единственная возможность. Вы же сильный программист, Алеша.

Новиков понуро молчал.

– Давайте, давайте, – понукал его Резницкий. – Спрограммируйте так: не просто проход в защитном поле, а проход для загона зверей. Так будет естественней, такую задачу она должна принять.

Новиков пожал плечами:

– Попробуем.

Он вытащил из сумки свои таблицы и пачку бланков из плотной бумаги с нанесенной сеткой. Сверяясь с таблицами, тщательно проколол на бланке группы отверстий.

Затем они переплыли ров и пролезли под решеткой в башню. Зеленый глаз тотчас вспыхнул и уставился на них. Резницкий ощутил тяжесть в голове. Сонно моргая, он смотрел, как Новиков подошел к устройству, похожему на челюсти тисков, и вложил в него перфокарту. Раздался звук, будто переломили кость, – и перфокарта вылетела обратно, она была смята и слегка дымилась. Задребезжали перекатываемые банки, а потом…

– Это хорошо защищенная машина, – отчетливо произнес голос Новикова, и голос Резницкого, усиленный микрофоном, прошептал: «Не трогайте ничего руками».

Новиков сел, безвольно раскинув руки и прислонившись спиной к решетке ограждения. Резницкий, с невероятным трудом превозмогая желание повалиться и заснуть, растормошил Новикова, и они вылезли из башни.

Стало немного легче, сонливость прошла.

– Вызывает торможение, – тихо сказал Резницкий по-английски. – Да, сильная защита…

Они побрели к берегу.