Ураган «Homo Sapiens»

На берегу, рядом с балком, стоял вездеход браконьеров ГАЗ-71, выхлопная щелкала колечки дыма, на дверце желтело стекло. А балок не тот, сразу определил Михаил. Чуть шире и сани повыше. Значит, Сучкова сегодня не будет. Но тут и без него хватает. На речном льду чернели распластанные фигурки рыбаков. Вокруг них кругами ходил трактор. Да, метод отработан до профессиональности. Хариус зимой не клюет, поэтому придумана подергушка. А шум трактора — чтобы рыба металась над снастью. Цеплять удобней. Представляю, что сейчас на дне творится…

Сполохи светили, как хорошая новогодняя иллюминация. Что ж, надо идти. Михаил оглядел ребят, Лицо бригадира непроницаемо, прямо олицетворение вечного спокойствия с полотна Рериха. А Генка нервничает. Значит, пусть будет рядом.

— Рультын, останови трактор и попроси водителя съехать со льда, — сказал Михаил. — Нагишев, внимание и спокойствие. Держи свои «свободные» нервы, и никаких шуточек… Пошли.

Человек, лежавший у крайней лунки, дернул рукой и, вскочив на ноги, широким махом выбросил на лед подергушку с крупным хариусом. Рыба, проколотая в брюхо, неуклюже забилась, волоча тяжелую стальную снасть и брызгая на лед кровью. Человек придавил ее валенком с наросшей на носке красной ледышкой и выдернул снасть.

— Только что два сорвалось, но этот хорош, бродяга! А? — возбужденно крикнул он подошедшим и замер, увидев, что это чужие.

— Здравствуйте, — глухо сказал Михаил. — Инспекция рыбоохраны.

— Ка… какая инспекция? — парень явно ошалел.

— Государственная, — сказал Генка. — Слышал что-нибудь о государстве и его законах? Э-э, слышал, знаю: во втором ряду на лекции сидел, вопросы задавал. Теперь я буду задавать. — Генка лег на лед и глянул в лунку.

— Кто старший? — спросил Михаил.

— А чего тебе старший? — буркнул парень. Он уже понял бесповоротность случившегося и начал успокаиваться. — Тут все старшие… — Секунду помолчал и даже попытался шутить: — Ты же знаешь, инспектор, на рыбалке один начальник — фарт. А помощник у него тот, кто больше поймает. Хе!

«Контакт есть, — облегченно подумал Михаил. — Пройдет без…»

— Посмотри, что там творится! — подскочил Генка. — Надо же — гады! — Он дернул торчавший в лунке шнур. На конце его оказалась лампа, наглухо закупоренная в стеклянный плафон. Генка с силой крутанул ее на шнуре и швырнул в сторону. По льду брызнули осколки.

— Прекрати, Нагишев! — крикнул Михаил, сознавая, что опоздал.

— Ты-ы ш-што-о… — прошипел парень и моментально взъярился. — Што ломаешь?! — Он бросился к лежавшему лому. — Звездану по кумполу, тогда поломаешь!

Лом примерз, но Михаил еще прижал конец ногой. Парень дернул, раз, другой и завопил: «Ре-бя-ты-ы!»

Михаил огляделся. Со всего плеса бежали люди. В руках одного блестела короткая пешня.

Инициатива. Не упустить инициативы, иначе все может случиться сейчас, сию минуту, секунду, на этом залитом кровью, истерзанном гусеницами льду.

— Инспекция рыбнадзора! — резко крикнул он, когда набежавшие, разбираясь в обстановке, замерли перед решительным действием. — Старшего требую ко мне, остальным предъявить документы!

Так. Внесена ясность, а она всегда на горячие головы как холодная вода. Подбежавшие затоптались вокруг, кто-то неуверенно сказал: «Сам-то документ имеешь? Покажь, не боись».

— Смотрите, — Михаил, не задумываясь, отдал удостоверение. Этому его научил еще Михеев. Выигранные минуты гасят возбуждение. Удостоверение обязательно посмотрит каждый. Оно пройдет по цепочке нарушителей и подействует как успокоительный бальзам; тут-то собрались не рецидивисты, а простой рабочий народ. Читают внимательно, вплоть до сроков действия. А за это время бесконтрольные инстинктивные порывы гаснут.

«Вроде, пронесло», — второй раз облегченно подумал Михаил, и тут сзади взревел мотор. Вездеход рыбаков рванул с места и, набирая скорость, полетел по зеленому, в брызгах небесного пламени, льду. Михаил хотел рвануться к своей машине, но тут же одумался. Пусть бегут. Здесь четверо нарушителей, орудия лова, сам улов. Оставшиеся расскажут, кто удрал. Да и не догнать на нашей тихоходке ГАЗ-71.

Однако бегство всколыхнуло остальных парней, они явно расценили это как предательство и снова взъярились. Но убежавшие были уже далеко, и злость задержанных переключилась на первопричину — инспекторов. Первым завопил хозяин разбитого фонаря: