«Ураган» с острова Наварон

— Теперь понятно, что я имею в виду? — продолжал Йенсен. — Устал. Или, например, сержант Гроувз. Только что из Лондона через Ближний Восток. Бывший штурман ВВС, дока по части диверсий, взрывных устройств и электротехники. Что же касается мин-сюрпризов, ловушек, бомб замедленнго действия и подслушиавющих микрофонов, то Гроувз — настоящий миноискатель во плоти. Или сержант Сондерс — радист высшего класса.

Миллер обратился к Мэллори с угрюмым видом: — А ты, выходит, старый беззубый лев, ни кому уже не нужный.

— Не говорите ерунды, капрал! — Йенсен повысил голос. — Шесть — идеальное число. У вас будут дублеры по всем параметрам, и дублеры толковые. Они будут незаменимы. Чтобы успокоить ваше самолюбие, добавлю: по первоначальнму замыслу, их отобрали не для помощи вам, а в качестве резервной группы на случай, если вы… э-э… ну…

— Понимаю. — Голос Мэллори звучал явно неуверенно.

— Значит договорились?

— Не совсем, — сказал Мэллори. — Кто будет руководить операцией?

— Вы, конечно,— с неподдельным удивлением ответил Йенсен.

— Так, — заговорил Мэллори негромким спокойным голосом. — Как я понял, сегодня обучение, особенно морских командос, делает акцент на инициативу, уверенность в своих силах, независимость в суждениях и поступках. Прекрасно — если они действуют сами по себе. — Он улыбнулся недоброй улыбкой. — Однако отныне я требую незамедлительного, беспрекословного и точного выполнения приказов. Моих приказов. Мгновенного и полного.

— А если нет? — Спросил Рейнольдс. 

— Излишний вопрос, сержант. Вам известны законы военного времени и меры наказания за неподчинение приказу в боевых условиях.

— Это относится и к вашим друзьям?

— Нет.

Рейнольдс повернулся к Йенсену. — Не думаю, что это мне нравится, сэр.

Мэллори устало опустился на стул и, кивнув на Рейнольдса, сказал: — Замените его.

— Что? — Йенсен не поверил собственным ушам.

— Я сказал, замените его. Мы еще не вышли из комнаты, а он уже оспаривает мои полномочия. Что же будет в бою? Он опасен. Я предпочел бы взять с собой тикающую бомбу с часовым механизмом.

— Послушайте, Мэллори…

— Замените его или замените меня.

— И меня, — тихо подхватил Андреа.

— И меня, — добавил Миллер.

В комнате наступила наряженная тишина. Через минуту Рейнольдс подошел к сидящему Мэллори.

— Сэр.

Мэллори холодно посмотрел на него.

— Простите, — продолжал Рейнольдс. — Я переступил границу. Подобное больше не повторится. Я хочу пойти на это дело, сэр.

Мэллори оглянулся на Андреа и Миллера. Лицо Миллера выражало лишь изумление, с которым он воспринял безрассудную готовность и желание Рейнольдса участвовать в операции. Андреа, бесстрастный как обычно, еле заметно кивнул. Мэллори улыбнулся и сказал: — Говоря словами капитана Йенсена, я уверен, что вы принесете большую пользу.

— Ну вот и все. — Йенсен сделал вид, будто ничего не случилось. — Теперь самое главное — сон. Но сначала еще пара минут — рапорт по Наварону. — Он посмотрел на троих сержантов. — Конфиденциально.

— Да, сэр, — сказал Рейнольдс. — Разрешите отправиться на летное поле проверить схему полета, метеоусловия, парашюты и снаряжение.

Йенсен ответил кивком головы. Когда двойная дверь за сержантами закрылась, Йенсен подошел к боковой двери и, открыв ее, позвал — Входите, генерал.

В комнату вошел человек, очень высокий и очень усталый. Ему было около тридцати пяти, но выглядел он гораздо старше. Многие годы борьбы за выживание и сопряженные с этим заботы и лишения обильно посеребрили некогда черную бороду и оставили на смуглом, загорелом лице, глубокие морщины — свидетельство физических и духовных переживаний. Черные сверкающие, гипнотизирующие глаза человека,фанатически преданного некоему, пока еще не осуществленному идеалу. Он был в форме офицера британской армии без знаков различия и орденских планок.

— Джентльмены, сказал Йенсен, — разрешите представить генерала Вукаловича. Заместитель командующего партизанскими силами в Боснии и Герцоговине.Он прибыл вчера самолетом британских ВВС. Здесь генерал находится под видом врача, прибывшего за пополнением запаса медикаментов. Его настоящая личность известна только вам. Генерал, вот ваши люди.

Вукалович с непроницаемым лицом внимательно осмотрел каждого в отдельности. — Эти люди устали, капитан Йенсен. Так много зависит… слишком устали, чтобы сделать то, что предстоит.

— И он прав, с горячностью отозвался Миллер.

— Думается, у них остались кое-какие резервы, — мягко возразил Йенсен. Дорога от Наварона долгая. Итак…

— Наврон? — перебил его Вукалович. — Это… это те самые, кто…

— На вид не скажешь, согласен.

— Кажется, я был не прав.

— Нет, генерал, — произнес Миллер, — наши силы действительно на исходе. Мы совершенно…

— Позвольте мне вас прервать? — язвительно сказал Йенсен. — Капитан Мэллори! Генерал — единственный человек в Боснии, за исключением еще двоих, которому известно, кто вы и чем занимаетесь. Что касается двух других, то генерал вправе сам решить, раскрывать их личности или нет. Генерал Вукалович будет сопровождать вас в Югославию, но полетит другим самолетом.

— Почему? — спросил Мэллори.