Ураган сметающий… Лучшие из худших - 3 (СИ)

- Принято командир – добавил АКИМ. Ну а за ними потянулся ручеек извиняющихся. Условия для всех командиров полков было одинаковыми – на взвод новичков… Но меня беспокоило одно и я, разговаривая, продолжал сканировать оставшихся. И не ошибся в своих выводах… Когда я начал создавать подразделение из "попаданцев", я думал, что это хорошая идея. Но, в последнее время я все больше стал разочаровываться в ней. Может вина в этом ее командира ? По всем параметрам он мне подходил и на должность вплоть до бригады тоже, но последнее время он все активнее начал проявлять самостоятельность, самостийность. "Мое подразделение" – это самое малое из его притязаний на абсолютную власть в его батальоне. Упустил я, да и не было плотного контроля за командирами – все на доверии - до явных признаков… А тут все скрытно: дошло до того, что последнее время стал вербовать себе личную гвардию из командиров – преданных лично ему. Пока продвинулся немного – осторожен, но, просканировав сознание, поразился его планам. Подмять полностью под себя всю бригаду: я решил остановиться на мобильной бригаде со всем сопутствующим вооружением, в том числе и тяжелой бронетехникой, тяжелой самоходной и реактивной артиллерией и начать требовать привилегий, а не получится – уйти к Берии. Хорошо хоть не к немцам ! Вот и сейчас: я почувствовал – он хлопнул с досады по столу, встал и направился к своему джипу. Так не пойдет, друг любезный ! Если ты не хочешь со мной говорить – тогда я с тобой поговорю по душам. Но прийти ко мне должен ты сам… Разговор у нас был коротким: чего тянуть кота за хвост – для меня все ясно и намерения его я ясно прочитал в его сознании - как с книжного листа. Значит: сдать форму, получить свою гражданку и к себе – на родину. Вложил ему в карман, на первое время, немного наших денег: месяц прожить можно и перебросил его в вечернее время, рядом с его квартирой. Дальше ты сам – бывший заговорщик… А за столом осталась шестерка: Одинцов; Морозова; Стрельченко старший; Стрельченко младшая; Завьялов и Алешкевич. Взгляды всех скрестились на Морозовой – иди: ты его женщина, тебе легче будет уговорить простить Тебя… А там и нам буде полегче…

- Товарищ командир – несмело обратилась ко мне зашедшая Морозова – разрешите обратиться ?

– Я вам, товарищ майор, не командир. Командир у вас появился другой…

- Ну товарищ командир… - зарыдала она в голос.

– Если вы пришли разжалобить меня своим плачем, то напрасно - я уже давно не реагирую на женские слезы, даже искренние. Хотите поплакать – идите в другое место: мне надо готовить операцию. Морозова рухнула на колени:

– Ну пожалуйста, товарищ командир… Ну Алекс… ну прости… - слышал я сквозь всхлипы и рыдания. Подошел, рванул ее с пола, поднял, хотел поставить на ноги. Ноги ее не держали, она обваливалась вниз… Рывком посадил, почти бросил на кровать:

- Простить говоришь – прошипел ей в лицо. – Это второе твое отчисление – помнишь ? А сколько раз ты мне говорила – простите, больше не повторится ? Сколько раз ты мне говорила – я все поняла… - зарычал я ей в лицо.

– Сколько обьяснял, разьяснял, сколько примеров приводил ? А помнишь, как я тебе сказал: …по Ольгиной дорожке ты пошла, девочка ! Катя вся дрожа, как в лихорадке, с ужасом смотрела на меня. Знаю – страшен в гневе…

- Не помнишь – успокоившись произнес я. - Свойство у вас, женщин такое – быстро забывать плохое: защитная реакция. Но ты здесь не женщина – ты боец рядом со мной. Ты мой спутник в суровой, полной трудностей и опасностей жизни. Вот ты кем должна быть ! А ты ? Только и слышу – виновата, простите, извините… У меня 20 тысяч человек и больше десяти из них – бойцы, за жизни которых я лично отвечаю, так же, как и за твою ! А я, вместо того, чтобы дело делать – чуть ли не каждый день должен твои ляпы и ошибки устранять, да еще и дергаться при этом… Выдохся, вся злость вышла, вместе со словами. Холодный разум говорил мне – она еще девчонка: многое недопонимает, многое поймет, со временем – нужно только быть терпеливым и с пониманием относиться к женским слабостям… Добавь еще – и капризам ! Плавали, знаем: наслушались у себя, там – по самое нехочу ! Катя сидела и только тупо повторяла, как китайский болванчик:

– Товарищ командир – простите… Товарищ командир… Надо сменить ситуацию – а то еще крыша поедет – это новые проблемы. Встал, заходил поперек землянки. Вскоре взгляд ее стал осмысленным, начал двигаться за мной – из стороны в сторону. Хватит жесткого прессинга – перейдем на мягкий.

- Ты помнишь, что выход из Спецназа у меня свободный ? Снова слезы на глазах и проступающая пелена безумия.

- Не слышу ответа – рявкнул я. – Помню… – пискнула Морозова.

– Так вот – я предлагаю тебе выход из моего подразделения, спокойную жизнь, возможности знакомств с нормальными мужчинами…

- Я не хочу… Я хочу быть с тобой…

- А я не хочу, чтобы мне трепали нервы ! – начал снова заводиться я.

– Значит так: на месяц, с глаз моих долой, в штаб фронта !

– Алекс – не надо, прошу тебя ! – застонала Катя.