Урал-батыр

Потом настали иные времена — их я тоже помню. Стали люди собираться вместе, жить парами. Потом они стали объединяться в племена. Помню я, как сильные стали нападать на слабых, помню, как дивы и змеи преследовали людей. Стали они похищать людей, одних обращали в рабство, а других съедали, отращивая себе головы. Род людской тогда рыдал кровавыми слезами, дивы и змеи стали их владыками, грудь свою простерли над страной, и заслонили собой небо.

Был я тогда юн, о смерти не ведал, а когда она пришла в наши края, задумался. И вот о чем я подумал тогда — что настанет на земле такой великий день, когда родится великий батыр, который истребит всех змей. Тогда-то, думал я, залечатся все раны, улыбки появятся на лицах измученных людей, тогда настанет время великой радости, думал я. И вот чтобы дождаться этого дня, чтобы побывать на великом пире в честь освобождения от змей испил я воды из Живого Родника.

Когда Смерть пришла за мной, ничего она не смогла поделать. Рядом со мной лилась кровь, Смерть хватал меня за глотку, нож приставляла к сердцу, но я не поддался ей. И вот дождался я светлого дня, пришел на ваш пир. Радостные лица ваши увидал, теперь и умру без сожаления.

Но Смерть, которую я призываю, не спешит на мой зов. Сказала она:

— Испил ты воды из Живого Родника, теперь вовеки не возьму твоей души. Силы твои иссякнут, но ты будешь жить, тело твое истлеет, изъеденное червями, но ты будешь жить. Напрасно ты ждешь избавления от мук.

— Мой егет, Урал-батыр! Ты оказался настоящим батыром страны, отвоевал ты землю, теперь будет где жить твоим потомкам. Прислушайся к моим словам, достоин примером стать мой опыт.

Не обрекайте себя на муки, как это сделал я, не поддавайтесь желанию жить вечно. Мир — это сад, все живое растет в том саду, и поколение сменяет поколение, одни оправдывают ожидания, другие позорят, а между тем все украшают собой этот сад в разные времена. То, что Смертью мы называем, то, что злом привыкли считать, лишь только вечный порядок вещей. И в саду слабые, отжившие свой век растения пропалывают безжалостной рукой, очищают от них сад. Не пейте из Живого Родника, не ищите бессмертия себе — есть на свете только одно, что не умирает и остается вечно молодым, что составляет красоту мира, что украшает наш сад — это добро. В небо вознесется добро, в воде не утонет добро. В огне не сгорит добро, неустанно говорят о добре. Оно превыше всех дел, станет добро и для тебя, и для всех людей на свете источником вечного бытия.

Услышал эти слова Урал-батыр и открылась ему великая тайна жизни, великий ее смысл. Оглядел он безжизненную землю, дикие скалы, что взгромоздились над поверхностью исчезнувшего волшебного моря — на эти дикие безобразные скалы, лишенные покрова, на пустоту, в которой ни зверю укрыться, ни человеку найти себе приют. И тогда отправился он к Живому Роднику, и осушил его одним могучим глотком. Но не стал он воду ту пить, но оросил ею землю, что лежала как безжизненная пустыня.

— Пусть зазеленеют горы и леса, пусть птицы воспевают мир, что пришел на землю! Пусть враги, что сбежали под землю, укрывшись в мрачных ее глубинах, завидуют красоте земли! Быть нашему саду достойным жизни, быть нашей стране достойной любви! Пусть сияет наша земля на зависть врагам!

Такие слова сказал Урал-батыр, и все вокруг зазеленело, покрылось цветами. Куда больше воды живой попало — поднялись могучие вечнозеленые сосны и ели, куда меньше воды — зашумели дубравы и нежные липы зашелестели на ветру.

Мир пришел на землю! — Пела листва. Мир пришел на землю! — пела трава. И цветы молчаливо склоняли головы, и соловьи пели до рассвета хвалу тому, кто победил змей и принес на землю радость и счастье.

Шульген снова берется за злые дела

Настигла в дороге Шульгена поразительная, ошеломляющая новость — нет больше на земле Живого Родника! Выпил его Урал-батыр, и всю воду раздарил земле, чтобы цвела во веки веков, чтобы радовала род людской.

День и ночь думал об этом Шульген, ехал он по горам и долинам поклониться отцу и матери, как и обещал Уралу. Но мрачные думы не оставляли его ни на минуту. Думал он о том, что нет теперь на земле бессмертия и значит можно победить род людской, заставить его склонить голову перед ним, Шульгеном, повелителем подземного мира.

— Отныне моя помощница и заступница на земле — Смерть, — думал Шульген. — Она поможет мне сживать со свету людей. Нет, не поедет он к отцу и матери, есть у него дела, которые прославят его, да так, что всему миру будет тошно!

Решил так Шульген и сгинул с лица земли, отправился он в мрачные глубины подземного мира собирать остатки дивов и змей под свое начало.