Уральская Гиперборея

Утратив возлюбленного, Деметра (как и впоследствии после похищения Персефоны) предалась безутешной скорби, в результате чего земля перестала рожать. Убийца Зевс вынужден был договориться с братом Аидом, чтобы тот регулярно, но нечасто отпускал Иасиона на землю к Деметре, и сделал его божеством урожая, сопряженного со сменой времен года. Такое божество и именно с такими функциями существовало на Крите еще в догомеровскую эпоху.

От связи с Иасионом у Деметры родился сын, названный Плутоном. В современной традиции, дабы отличить от всем известного владыки Подземного царства Плутона, в честь коего даже названа последняя, девятая планета Солнечной системы, его еще именуют и Плутосом — античным богом богатства (по своим функциям и генезису он идентичен Кубере — ведийскому и индуистскому богу богатства, хозяину Подземного царства). Но, оказывается, никакого различия (то есть никаких двух разных богов) вовсе и не было. Был один Плутон (Плутос) — сын Деметры и Иасиона. А хозяин Подземного царства прозывался Аидом (Гадесом). Только под этим именем он и фигурирует в поэмах Гомера и Гесиода. Бог богатства Плутос тоже жил под землей, владея и распоряжаясь несметными сокровищами земных недр. Но вот вопрос: кто же тогда похитил Персефону — Аид или Плутон (Плутос), дядя или родной брат? Мало того — есть сведения, что от насильственного и кровосмесительного брака Персефоны с Плутоном родился сын, которого в честь отца тоже назвали Плутосом^{113}. В дальнейшем все Плутоны слились в одного и совместились с Аидом. Античные источники, в основной массе своей утраченные, обо всем этом говорят, как правило, только в форме полупрозрачных намеков…

Тем не менее Элевсинские таинства надолго аккумулировали и законсервировали в символическо-закодированной форме древнейшую память о мифическом прошлом эллинов, включая и гиперборейскую старину. В частности, трехмесячное возвращение Персефоны в Подземное царство непроглядной тьмы символизировало трехмесячную полярную ночь на тех территориях за Полярным кругом, где некогда проживали прапредки эллинов — еще до того, как космопланетарный катаклизм вынудил их мигрировать с Севера на Юг. Кроме того, сюжет похищения Персефоны — хоть и отдаленно, но все же напоминает похищения и длительное удержание под землей, с которыми мы сталкиваемся в бажовских сказах.

Другое, не менее известное, имя Персефоны — Кора, что дословно означает «девушка», «дева», «девственница». Здесь напрашивается прямая аналогия с нарицательным именем русской невесты — «корова» (так она величалась в некоторых диалектах; откуда и диалектное «коровай» — «коровий, то есть невестин, хлеб») и первоначальным смыслом имени греческой Коры — «дева-девственница». Оба слова оказываются близкими по смыслу и этимологически родственными.

Еще до похищения Аидом с собственной дочерью тайно сошелся сам любвеобильный владыка Олимпа. Он насильно овладел ею, приняв облик змея, и в результате кровосмесительного соития на свет появилось совершенно необычное божество по имени Загрей, считавшийся в олимпийском пантеоне архаичной ипостасью Диониса (Вакха):

<…> Нет от страсти спасенья!

Ибо девичество будет объято в змеином объятье.Зевс, волнуясь змеиным телом, в облике гада,Страстной любовью пылая, кольцом извиваясь в желанье,

Доберется до самых темных покоев девичьих <…>Полный томлением страстным, лижет он нежное телоДевы, от жарких змеиных объятий небесного змея

Плодное семя раздуло чрево Персефонейи:Так Загрей и родился, отпрыск рогатый <…>^{114}

История этого отпрыска Зевса — из ряда вон выходящая: начиная от инцестуального зачатия и кончая растерзанием и пожиранием его плоти титанами. Загрей всячески пытался избежать страшной участи: он стал менять свой облик, превращаясь в различных животных и даже богов. Этот мотив оборотничества имеет существенное значение для понимания сути хтонических стихий и фантомов. Данный аспект, как уже говорилось, в дальнейшем получил развитие в учении о перевоплощении, перерождении и переселении душ. Кроме того, нельзя не отметить также, что чудесное соитие женщины и змея — не только типичный сюжет мирового фольклора, но и символическое воплощение на хтонической почве единства женского и мужского начал.