Читаем Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали полностью

Последнее, скорее всего, Марло высказал шутя, процитировав Горация, который говорил, что поэт имеет право чеканить свою монету. Хотя, как мы помним, это право Марло воплощал в жизнь. Упоминание о Рэли и его человеке Хэриоте (Thomas Harriot) очень важно. Марло был членом узкого круга людей, подобия клуба под названием School of Night (Школа Ночи). В него входили Генри Перси (граф Нортамберленд), Уолтер Рэли, ученый Томас Хэрриот, Марло, Чапмэн, некоторые другие известные люди. Сведения об этом кружке очень скудны, известно лишь, что всех его членов объединял интерес к научному познанию мира. Томас Хэрриот переписывался с Кеплером, строил телескопы (которые в своем завещании он передал Генри Перси), вел астрономические наблюдения независимо от Галилея, и сегодня считается крупнейшим ученым того времени. Нортамберленд имел прозвище «Граф Волшебник» за свои таинственные занятия химией. Даже в Тауэре, куда он попал в 1606 году по подозрению в участии в «Пороховом заговоре» против Джеймса, граф продолжал заниматься наукой вместе с «сидельцем» Рэли.

Ссылки в доносах на Рэли были очень опасны для всего этого круга. В случае ареста Марло мог дать показания, и тогда всем грозило обвинение в атеизме. Это дает повод некоторым исследователям подозревать, что преследование Марло организовал граф Эссекс, противник Рэли, чтобы получить на своего врага компромат. Мы же воздержимся от скорых выводов.

Итак, обвинения были очень серьезны, и Марло должны были арестовать вновь. Но через три дня, после того, как донос Бэйнса поступил в Совет, произошло событие, закрывшее дело Марло. Согласно следственному протоколу и показаниям свидетелей, 30 мая 1593 года в доме Элеоноры Булл в Дептфорде (портовый город в графстве Кент) встретились Кристофер Марло, Инграм Фризер (Ingram Frizer), Николас Скерес (Nicholas Skerec) и Роберт Поли (Robert Poley). Они погуляли в саду, потом пообедали вместе. Ближе к вечеру между ними вспыхнула ссора – Кристофер Марло выхватил из-за пояса Фризера кинжал и нанес Фризеру режущую рану головы. Фризер, обороняясь, отобрал кинжал и воткнул его чуть выше правого глаза Марло, отчего последний мгновенно скончался.

Особенности ситуации следующие. Так как все это произошло в радиусе менее двадцати миль от королевского двора, который в это время располагался в Nonsuch Palace в 13-ти милях от Дептфорда, то убийство попадало в ведение королевского следователя (coroner). Им был друг лорда Берли Уильям Данби. По закону он должен был вести следствие вместе со следователем графства Кент, но провел его один. Тело убитого было похоронено на кладбище св. Николая уже на следующий день в безымянной могиле. Фризер был арестован, но через четыре недели отпущен.

Инграм Фризер был коллегой Марло, и работал на Томаса Уолсингема. Николас Скерес служил графу Эссексу, вернее, руководителю его разведки Энтони Бэкону. Роберт Поли был самым опытным шпионом, участвовавшим еще в раскрытии «заговора Бабингтона» (и даже «дружил» с Бабингтоном) – он состоял на службе у Роберта Сэсила (по другим источникам – у Эссекса – и думаю, он реально мог быть слугой двух господ). Таким образом, участниками и свидетелями убийства стали представители главных разведок Англии, принадлежащих при этом разным политическим фракциям! И ни одной из этих фракций не было выгодно отдавать Марло на суд Тайного совета. Как, впрочем, и убивать. Незадолго до «убийства» Берли планировал отправить Марло к шотландскому королю Джеймсу, который любил красивых поэтов-мужчин.

«Дело» на Марло завела третья сила – религиозная фракция Тайного совета под началом Архиепископа Витгифта, которому Марло, популярный драматург, имевший право как провокатор Берли вести католическую и атеистическую пропаганду (пользуясь такой «крышей», вел он ее, видимо, искренне) давно стал мешать. В то время церковь еще не оставила полностью свои инквизиторские замашки и Марло грозила смерть – его однокашник по Кембриджу, священник Джон Пенри был повешен менее чем за сутки до убийства Марло в двух милях от Дептфорда. Место его захоронения не зарегистрировано, и вообще, казнь была так обставлена, что дает возможность подозревать подготовку подмены. Смерть Пенри также была в ведении Уильяма Данби. Сторонники мнимой смерти Марло считают, что тело Пенри было доставлено в Дептфорд и предъявлено с раной на лице в качестве трупа Марло.

Известно также, что в день убийства рядом с Дептфордом находился Николас Фаунт, земляк и старший товарищ Марло, секретарь Берли – он готовил к отправке на материк группу английских шпионов (иными словами, корабль был готов).

Нелишне упомянуть, что Элеонора Булл, в доме которой произошло убийство, была кузиной лорда Берли, и ее дом был своего рода явочной квартирой. Сын Элеоноры Натаниэль учился вместе с Марло в Школе Короля.

Так таинственно закончилась первая жизнь Кристофера Марло – шпиона и драматурга. О второй его жизни сведения, конечно, намного беднее, но они есть.


IV. ЧЕЛОВЕК С ГОЛОВОЙ БАБУИНА


Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Книга профессора современной истории в Университете Сент-Эндрюса, признанного писателя, специализирующегося на эпохе Ренессанса Эндрю Петтигри впервые вышла в 2015 году и была восторженно встречена критиками и американскими СМИ. Журнал New Yorker назвал ее «разоблачительной историей», а литературный критик Адам Кирш отметил, что книга является «выдающимся предисловием к прошлому, которое помогает понять наше будущее».Автор охватывает период почти в четыре века — от допечатной эры до 1800 года, от конца Средневековья до Французской революции, детально исследуя инстинкт людей к поиску новостей и стремлением быть информированными. Перед читателем открывается увлекательнейшая панорама столетий с поистине мульмедийным обменом, вобравшим в себя все доступные средства распространения новостей — разговоры и слухи, гражданские церемонии и торжества, церковные проповеди и прокламации на площадях, а с наступлением печатной эры — памфлеты, баллады, газеты и листовки. Это фундаментальная история эволюции новостей, начиная от обмена манускриптами во времена позднего Средневековья и до эры триумфа печатных СМИ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Эндрю Петтигри

Культурология / История / Образование и наука
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука