Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали

К новому театру придется привыкать всем – и зрителям и актерам и режиссерам. Зрителю теперь нужно смотреть в оба глаза и двумя глазами порознь одновременно, что, вероятнее всего, прибавит работы офтальмологам.

Режиссер будет вынужден ставить не спектакль, а строить драматургическую матрешку, которая должна быть в меру прозрачна, чтобы ее не пришлось разбирать для ясности, и в меру темна, чтобы тайна не предстала сразу во всей ее неприглядной (или приглядной – с какой стороны приглядется) наготе.

Привыкать придется даже костюмерам – некоторые костюмы должны быть сразу для двух героев – например, повернувшись к залу левым боком, король будет задавать вопрос Полонию, а потом, повернувшись правым, уже Полоний будет отвечать виртуальному королю.

Что касается актеров, то здесь подходит выстраданное замечание литературного советника Государственного театра Эмбера: «Единственная моя скромная цель нынче – заставить актеров усвоить мой перевод вместо той гадости, к которой они пристрастились. Это кошмар – слышать, как они с каким-то атавистическим облегчением съезжают на тарабарщину традиционной версии».

Каково же место автора в новом театре, если ему даже умереть возбраняется? – спросите вы. Автор есть автор – он как истинный Творец творит не только пьесы, но и автора этих пьес – и кто из авторов есть настоящий, нам знать совершенно необязательно – да и в условия игры это не вписано.

*****

Просыпайся, читатель, просыпайся! Это была даже не игра – всего лишь тяжелый сон разума. Просыпайся, читатель, и умойся чистой холодной водой классического шекспироведения – она вернет тебе уверенность и бодрость. Вот немного «классики» для того, чтобы прийти в сознание:

«Возвышение и падение Эссекса настолько драматичны, что едва ли они могли пройти не замеченными Шекспиром, у которого было такое острое чувство драматизма. Биографы Шекспира искали непосредственного отражения этих событий в творчестве Шекспира и пришли к выводу, что произведением, в котором нашла воплощение судьба Эссекса, была трагедия «Гамлет».

…Нашли, что отец Эссекса умер якобы при загадочных обстоятельствах, после чего мать вышла за графа Лейстера. Ситуация действительно похожа на ту, которая изображена в «Гамлете». Но параллель была лишь в судьбе родителей… Весь его облик придворного карьериста и воина-авантюриста не вяжется с характером принца Датского. Даже если Шекспир идеализировал Эссекса, как и вся масса, не знавшая придворных интриг и роли, которую в них играл Эссекс, все же трудно допустить, чтобы Шекспир осмелился даже в завуалированном виде выразить сочувствие мятежному графу, казненному за государственную измену.

…Видеть в этом отражение трагедии Эссекса не представляется возможным. Брут и Гамлет – не портреты Эссекса. Но если не Эссекс, что же в тогдашней действительности подсказало Шекспиру написать эти трагедии? В реальной жизни существовала трагедия лучших людей эпохи Возрождения – гуманистов».

Разве не наши с вами попытки только что опроверг А. Аникст? Причем, заметьте, опроверг он их задолго до того, как мы их предприняли. А он, как известно, весьма достойный шекспировед. Согласимся с ним, чтобы вернуть себе потерянную было уверенность в незыблемости Истории и в том, что ее движут гуманисты – такие как Шекспир из Страдфорда (но не рыцари плаща и кинжала – такие как Марло). Очнувшись от дурмана, мы снова отчетливо видим, как, в перерывах между покупкой земли, ростовщичеством и судами над должниками, творит этот гуманист – удивительный самородок земли английской, подхвативший знамя английской драмы, выпавшее из рук погибшего в пьяной драке Кристофера Марло. Но, как верно заметил Хулио Кортасар: «Без Марло не было бы Шекспира», имея в виду, конечно же, преемственность мастеров слова, а не наши вымыслы.