Читаем Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали полностью

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

НЕИЗВЕСТНАЯ ПЬЕСА НЕИЗВЕСТНОГО АВТОРА


I. ВВЕДЕНИЕ В ПРОБЛЕМУ


Можно, конечно, сразу приступить к чтению «Гамлета», но вряд ли такая поспешность будет угодна читателям. Лишь те из них, кто интересовался жизнью Шекспира и его произведений, могут воспринять без вводной части все, что автор данной книги предлагает их благосклонному вниманию. Остальные, не имея представления о великом споре вокруг шекспировского наследия, об основных точках зрения на авторство шекспировского канона, о различных интерпретациях самой таинственной пьесы г-на Шекспира «Трагедия о Гамлете, принце Датском», просто не поймут, в чем новизна развитого в данной работе подхода. Поэтому нужно предварить наше чтение необходимым, пусть и кратким, обзором по истории предмета нашего исследования.

Шекспира знают все – даже те, кто ничего не знает. Конечно, степень знания Шекспира у всех различна – от имени на слуху до глубоких погружений в оставленное им литературное наследие. Этот таинственный автор оставил нам 36 пьес и цикл сонетов, мы со школы знаем его героев – Ромео и Джульетту, короля Лира и его дочерей, супругов Макбетов, ревнивого Отелло и других – ряд каждый может продолжить по мере своей начитанности. Говоря высоким слогом, Шекспир – мощный дуб, стоящий особняком, на опушке леса мировой культуры, и нет в литературе более символичной фигуры. Но, парадокс, – сегодня, увы, никто не может сказать с уверенностью: «Я знаю, кто такой Шекспир».

Сведения о его жизни и творчестве обратно пропорциональны его культурной значимости. Их почти нет. Дата рождения Шекспира точно неизвестна. В крестильном регистре церкви Святой Троицы в Страдфорде записано, что Gulielmus filius Johannes Shakspere (Гильельм сын Джона Шакспера) был крещен 26 апреля 1564 года. Днем рождения много позже условно принят день св. Георгия 23 апреля.

Родители Гильельма не умели ни читать, ни писать – Джон Шакспер оставил после себя несколько автографов-крестиков. Кроме Гильельма у Джона и Мэри Шаксперов было четверо выживших детей. Не осталось никаких сведений о том, какое образование получил Гильельм. Неизвестно даже, ходил ли он в школу. Подозревают, что учиться он начал, но вынужден был оставить школу из-за тяжелого финансового положения семьи. В то же время сообщается, что отец его был торговцем шерстью и весьма уважаемым горожанином – в 1570 и в 1576 годах он даже проявил заботу о получении фамильного герба (это честолюбивое желание было удовлетворено лишь в 1596 году стараниями Уильяма Шекспира).

В 18 лет Гильельм Шакспер женился на Энн Хэтуэй, которая была на 8 лет старше. Свадьба была вынужденной, поскольку Энн была на четвертом месяце. У пары в 1583 году родилась дочь Сюзанна, а в 1585-м – двойняшки Гамнет и Джудит. С этого времени начинается так называемый «темный» период в жизни нашего Шакспера. Одна смутная легенда, основанная на услышанной в Страдфорде в конце XVII века балладе, якобы, написанной самим Шекспиром, гласит, что около 1587 года Шакспер убил оленя в лесу сэра Томаса Люси из Чарликота, и был вынужден, оставив семью, бежать от судебного преследования в Лондон. Год исчезновения Шакспера из Страдфорда «угадан» по факту проезда через город в 1587 году актерской труппы, с которой, полагают, и ушел незадачливый охотник на оленей.

Первое лондонское появление Шекспира тоже не очень убедительно. В 1592 году драматург Роберт Грин (Robert Greene) в своей предсмертной автобиографии написал о некоем Shake-scene (Потрясателе сцены), назвав его «вороной-выскочкой, украшенной нашими перьями», полагающей, что она так же способна к белому стиху, как лучшие из поэтов. Грин назвал этого выскочку Johannes Factotum (Иоганн/Джон Доверенный слуга/Мастер на все руки). Мы еще вспомним это прозвище, а сейчас заметим, что современные исследователи сомневаются, что Грин говорил об актере Шекспире.

И только в июне 1593 года выходит в свет поэма William Shakespeare Венера и Адонис с посвящением юному графу Саутгемптону. В 1594 году имя Уильям Шекспир уже значится среди имен актеров труппы Лорда Чемберлена, дававшей спектакли перед Ее величеством Елизаветой I. С 1599 года Шекспир – пайщик нового театра «Глобус». Кроме фамилии на титульных листах и в театральных регистрах Шекспир больше ничем не выдает своего существования в творческом мире. (Мы не будем здесь перечислять все, что было опубликовано и сыграно на сцене под именем Шекспира – эта информация легкодоступна). Зато есть несколько свидетельств о его судебных тяжбах с должниками, о его покупках земли и недвижимости (покупка в 1597 году второго по величине дома в Страдфорде). Между 1611 и 1613 годами Шеспир возвращается в Страдфорд и, по мнению шекспироведов, перестает творить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Книга профессора современной истории в Университете Сент-Эндрюса, признанного писателя, специализирующегося на эпохе Ренессанса Эндрю Петтигри впервые вышла в 2015 году и была восторженно встречена критиками и американскими СМИ. Журнал New Yorker назвал ее «разоблачительной историей», а литературный критик Адам Кирш отметил, что книга является «выдающимся предисловием к прошлому, которое помогает понять наше будущее».Автор охватывает период почти в четыре века — от допечатной эры до 1800 года, от конца Средневековья до Французской революции, детально исследуя инстинкт людей к поиску новостей и стремлением быть информированными. Перед читателем открывается увлекательнейшая панорама столетий с поистине мульмедийным обменом, вобравшим в себя все доступные средства распространения новостей — разговоры и слухи, гражданские церемонии и торжества, церковные проповеди и прокламации на площадях, а с наступлением печатной эры — памфлеты, баллады, газеты и листовки. Это фундаментальная история эволюции новостей, начиная от обмена манускриптами во времена позднего Средневековья и до эры триумфа печатных СМИ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Эндрю Петтигри

Культурология / История / Образование и наука
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука