Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив.

Здоровое сердце Бори болезненно сжалось в предчувствии чего-то нехорошего.

— Пить дайте, — попросил он непрошеных гостей.

— Последнее желание приговорённого — закон, — согласно кивнул Серёга и плеснул в керамическую чашку, бездарно расписанную под Гжель, тёплой минералки из пластиковой бутылки.

Боря пил и судорожно пытался привести мысли в порядок. Вроде выходило, что незнакомые пацаны — из блатных (или, если угодно, из «правильных»). С блатными Грач сталкивался не часто, он всё больше цивилизованно бандитствовал. Ну, было несколько «стрел». Публика пёстрая, есть такие, что пальцы гнут, а встречаются суровые экземпляры, без эмоций на роже. Просто валят и сгребают. Да, неприятная ситуация. Неужели Аркаша Деловой стравил его и Исая с жуликами?

Да-да, это был тот самый Боря Грач, который вместе с Серёгой Исаем сопровождал шпиона Лоусона на встречу с климским химиком. Тот самый, которого заподозрили вместе с его дружком в чёрном предательстве интересов главы «Русского мира» Аркадия Игоревича Драбкина и чуть было не кончили в уютном звуконепроницаемом подвале. Тот самый, который рвался расправиться с «топтунами» Аркаши Делового, упустившими ловкого Джонни. Короче, это был Боря Грач.

Серёга Степцов с удовольствием читал физиономию Бори, как журнал «Весёлые картинки». Дебют партии разворачивался в пользу оперов.

— Ну что, молодой и красивый, будем говорить или глазки строить? — задушевно спросил Серёга здоровяка.

— А нам говорить не о чем, — как можно спокойнее ответил Боря Грач, пытаясь прощупать обстановку. — Только о погоде.

— Молоток, — одобрил Жора. — Хорошо держишься.

Он медленно вынул кинжал из резных ножен и принялся пробовать пальцем лезвие.

— А кто-то вякал, что такая гарная вещь нам не пригодится, — произнёс он задумчиво и укоризненно зыркнул на Серёгу Степцова. — Туповат, правда.

Жора поставил перед сидевшим на полу у кровати Борей неказистую табуретку и с размаху рубанул по ней. Табуретка крякнула: клинок легко вошёл в дерево и прочно засел.

— Да нет, вполне сгодится, — решил Жора, с усилием освобождая клинок из сиденья.

Боря стал понимать, что с ним не шутят.

— Братва, вы что? — тревожно обратился он к операм-разбойникам. — Вы толком скажите, какие у вас ко мне предъявы. Чего вы начинаете в жутики играть?

— Игры, Боря, остались в Москве-матушке, — пояснил Грачу Серёга. — Ты это себе уясни, контуженный. Перекур закончен, сейчас начнутся приседания. Не строй из себя дурака. Тем более из меня.

— Из нас, — уточнил Жора Железные Яйца.

— Вот именно, — поправился Серёга и продолжил: — Значит, так, Борис Михалыч: сообщаю тебе, что сильно рассердил ты хороших людей.

— Каких? — глухо спросил Боря.

— Хороших, — повторил Серёга. — А когда их сердят, они становятся нехорошими. Особенно если какая-то сволочная московская гнида приезжает в наш милый городок и начинает сворачивать бошки достойным пацанам.

— Никому я бошки не сворачивал, — тихо произнёс Боря Грач. — Я уже говорил: вы меня с кем-то попутали.

— Правда? — удивился Жора. — Не, Серёга, а может, мы в натуре не по делу на него наехали? Может, это совсем и не он со своим кентом на пару перестренул у мосточка на улице Сельской Коляна Лешака и ушатал его душу грешную?

— Да не я это! — дёрнулся Боря. — Я вам отвечаю — я не при делах!

— Он отвечает, — передал Жора Серёге Борины слова, словно троица играла в детскую игру «испорченный телефон» и Грач нашептал про свою невиновность убоповцу на ухо.

— Это хорошо, что он отвечает, — одобрил Серёга. — Но вот вопрос, что ответят его знаменитые «говнодавы». — И опер ткнул в огромные грязно-белые кроссовки, которые притулились у двери на рваной половой тряпке.

— Наследили вы, Боря, — пояснил верзиле Жора. — Натоптали под фонариком.

— Да вы на руку его посмотрите, — вдруг подал голос из своего угла Костя.

Все посмотрели на Борины руки. Указательный палец одной из них был перебинтован — той самой, правой, которая была окольцована браслетом.

-Точно! — хлопнул себя по лбу Серёга Степцов. — Это же Колян тебя перед своей славной гибелью цапнул! Лешак, он, блин, такой. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! И его бульдожья хватка на твоей грабле отпечаталась не хуже клёпиков!

Боря Грач был ошарашен и раздавлен, как ёжик бульдозером. Он не мог сообразить, откуда блатарям известны такие подробности. Ну не могли они знать, как эта гнида с картофельным носом извернулась и цапнула его за палец! Если бы видели, не допустили бы расправы над своим корешем. И как воровская пристяжь могла определить отпечатки кроссовок? Это просто не жулики, а юные следопыты. Разве что…

— Менты! — радостно вскрикнул Боря. — Да вы же натуральные менты! Только менты могли осматривать место преступления и свидетелей опрашивать! Что вы мне здесь втираете? Я не буду отвечать на ваши гнилые вопросы без адвоката!

Опера заметно смутились. Ещё чуть-чуть, и разоблачение стало бы неминуемым. Но тут неожиданно вмешался Костя.

— Вот ты себе ещё на одну смерть нагрёб, — гробовым голосом громко произнёс он. — За ментов ответишь отдельно.