Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив.

— «Дельфин», — определил Исай, рассматривая лезвие. По конфигурации оно действительно напоминало дельфина. Вообще бывалые уголовники, особенно те, кто на зонах занимается «чернухой», то есть изготавливает разные поделки (в том числе и ножи), различают несколько десятков разных форм лезвий. Наиболее популярны «пики», «перья», обоюдоострые «финки», «стилет», «дельфин» и «акула». У «акулы» верхняя кромка абсолютно прямая, у «дельфина» ближе к острию она плавно «ныряет» вниз, как бы имитируя курносую симпатичную мордочку лучшего друга утопающих.

— Вроде дуба врезал, — неуверенно определил Боря Грач, двумя пальцами блуждая по гусарской шее в поисках пульсирующей жилки.

— И что делать? — спросил Исай. — Мы же так ничего и не узнали!

— Вот именно, — подтвердил Боря. — Не надо палить почём зря.

— Да они бы тебя завалили на хрен! — возмутился Исай проявлению такой чёрной неблагодарности. — И меня за компанию.

— Ладно, не кипятись, — примирительно заявил Боря Грач. — Кое-что я знаю. Этот его кент, Коля Леший…

— Бушуев, — уточнил Исай.

— Он самый. Короче, Бушуев сегодня вечером прибывает. Может, он чего прояснит.

Серёга Исай тем временем листал затруханный блокнотик, который он взял со стола.

— Гляди, здесь телефоны есть, — протянул Исай блокнот Боре. — И адреса какие-то.

— Вот именно, какие-то, — недовольно буркнул тот. — Что нам с ними делать, с этими телефонами? Возьми на всякий случай, там видно будет.

Голос его становился всё слабее.

— Тебе к врачу надо, — встревожился Серёга Исай. — Кровь всё равно идёт.

— Тогда мотаем в общежитие, — решил Боря. — Там же кругом медики. Слегка оклемаюсь, а потом по-новой сюда прикатим. Обшмонаем все углы, а если ничего не найдём, будем этого Лешего-Бушуева караулить. Ты вытащи жмуров в другую комнату, что нам с ними, в обнимку сидеть?

Он глянул на одного из убиенных:

— Ну и харя… Изрыта, как Чуйский тракт в глухую непогоду. У нас про таких говорили — шилом бритый.

— Не можем мы дом бросить с этими чурбанами, — озабоченно сказал Исай, перетаскивая трупы в спальню. — Может, Казбека здесь поставить на вассаре?

— Нет, лучше ты останешься, — сказал Боря. — Ну их к лебеням, этих чучмеков.

Серёга Исай тем временем обшаривал карманы незнакомцев, извлекая деньги, папиросы, авиабилеты и прочую дребедень.

— Слушай, Грач, так я их знаю! — радостно воскликнул он, возвращаясь из спальни и рассматривая в паспортах фотографии «маоистов». — Это те типы, которые нас на поляне в Климске хотели уложить! Помнишь, сверху автоматными очередями поливали?

— Не гони, — недоверчиво буркнул Грач. — Как ты их с такого расстояния мог разглядеть? Я только и успел, что схватить ноги в руки…

— Братан, да ты чего? — обиженно надулся Исай. — У меня глаз орлиный! Я был чемпионом области по биатлону. Не, в натуре они, псы позорные… Вот — Дудников Александр Васильевич и Салфеткин Степан Степанович. Надо их ксивы прихватить для Аркадия Игоревича.

— Зачем? — скривился Боря Грач. — Нам их фамилии и без того известны, Аркаша сообщил, когда мы в поход собирались. А морды теперь и вовсе без надобности. Мы им надгробья с портретами устанавливать не будем.

— А что, прибыльное ремесло, между прочим, — живо откликнулся Исай, швыряя паспорта на стол. — У меня знакомый художник, так он на этом деле…

— Короче, биатлонист, — оборвал его приятель. — Смазывай лыжи — и дёргаем отсюда, пока при памяти. Доведёшь меня до машины, а потом вернёшься.

— И ЧТО ДАЛЬШЕ? — поинтересовался у прикованного к кровати Бори Костя Костанов. — Почему же вы Бушуева в доме не дождались?

— Потому что минут через сорок в общагу прилетел Исай с вытаращенными зенками, — объяснил верзила. — Оказывается, за то время, пока он меня до Казбековой машины провожал, на дом к Кирюхе нагрянули непонятные типы…

Двоих незнакомцев подозрительного вида Исай срисовал ещё издалека. Они торчали как раз у поворота в тот переулок, где находился дом Кирюхи Гусара. Конечно, это могли быть совершенно «левые» клоуны, которые остановились, чтобы чисто побазарить за жизнь и за погоду. Но их выправка, кирпичные рожи и напряжённая стойка доберманов заставили Исая похолодеть. К тому же типы изображали из себя двуликого Януса: один постоянно глядел строго направо, другой — строго налево. Ребята явно непростые. Надо их пробить по Станиславскому. Правда, прикид не соответствует, слишком презентабельный. Но тут уж всё зависит целиком от исполнения…

Исай нетвёрдой походкой вахловатого пахаря с фабрики «Красная пуговка» поравнялся с доберманами и корявой грабаркой принялся вытаскивать из правого кармана куртки носовой платок. Вместе с платком на асфальт вылетел фонтан мелочи, рассыпав по округе мелодичный серебряный звон.

— Ох, мать моя! — жалобно вскрикнул передовик пуговичного производства, брякнулся на колени и принялся судорожно сгребать драгоценные монетки. При этом боковым зрением срисовал внедорожник «Нива» бурачного цвета, стоявший у ворот дома Сабельняков. «Оппаньки…» — мелькнуло в башке у Исая. А гусарские хоромы в народе пользуются большой популярностью.