Уроборос. Проклятие Поперечника

Мы подошли к кассам, выстроившимся в такой длинный ряд, отделяющий торговый зал Магазина от всего остального пространства, что не было видно, где он начинается и где заканчивается. Сколько хватало глаз, нигде за кассой никто не сидел, ни одна лента не была загружена товарами и не двигалась. Это вызывало какое-то странное чувство вины – как будто именно на мне лежала ответственность за то, что все кассиры не вышли на работу, и Магазином нельзя пользоваться. Запрещено заходить на его территорию и что-либо трогать… Но ведь это было не так… Специальная бригада молчаливых Поставщиков регулярно завозила сюда новые товары, просроченные увозила – свежие продукты, всё что только душе заблагорассудится, всегда были здесь в наличии – и не существовало никакого ограничения на их потребление, ни количественного, ни качественного.

Ни кассиров, ни охраны, ни обслуживающего персонала – только поздно вечером при желании можно было прийти сюда, чтобы понаблюдать за работой Поставщиков – как они умело и слаженно снуют между стеллажами, катают на розвальнях поддоны, нагруженные всякой запакованной снедью, напитками и ещё невесть чем, разрезают упаковочную плёнку, вскрывают коробки и ящики, вынимают оттуда всё и раскладывают по полкам – всё по своим местам и отделам. Ищут просрочку, набивают ею огромные телеги и куда-то укатывают. Понаблюдав за всем этим внимательно, потом, естественно, следовало обо всем увиденном написать в отчете.

Собственно говоря, наблюдение за Поставщиками было довольно скучным занятием – ничего особенного и удивительного не происходило. Всегда одно и то же. Из Поставщиков и слова нельзя было выудить – сколько я не пытался с ними заговаривать, всё бесполезно. Они работали так, словно тебя не существовало, не отвлекаясь ни на секунду. Потом просто собирались, загружали грузовики, забирались в них и уезжали в какую-то свою неведомую даль, полную свежих продуктов и новых вещей. Что они делали с просрочкой, которую забирали с собой – вопрос интересный, не единожды мной им заданный. Но так как ответа я ни разу не получил, то в конце концов вообще перестал спрашивать. Когда приходил сюда в последний раз вечером посмотреть на работу Поставщиков – уж и запамятовал. Выполняют люди свою миссию – и пусть выполняют. Зачем лишний раз их тревожить и потом в отчете писать одно и то же тысячный раз.

Всегда с замиранием сердца, затаив дыхание, проходил я мимо касс, особенно, когда выходил из Магазина с загруженной тележкой – казалось, что сейчас кто-то окрикнет «Куда пошёл?! А ну, стоять! Платить кто будет?» Но никто не окрикивал. Бывало, я специально, ради эксперимента, загружал телеги доверху и укатывал их себе домой, разгружал, возвращался в Магазин, нагружал по новой и опять укатывал. Однажды заполнил дом вместе с сенями всякой всячиной до потолка, так что пришлось в баню на некоторое время переселиться. Не из жадности или опасения, что поставка продуктов в Магазин может неожиданно прерваться – просто хотелось эксперимент поставить, посмотреть, что будет, если я так поступлю. Ничего не случилось – пришлось писать очередной отчёт в бане, где среди прочего – подробно рассказывать о своём беспримерном набеге на Магазин. В общем, вскоре мне всё это надоело, да и многие продукты без морозильной камеры и холодильника "поплыли" и начали пованивать. К концу недели я уже был готов сам продукты из дома выкидывать, написал жалобу в отчетной тетради с просьбой извинить меня и освободить мой дом от хлама и мусора.

Посредник, приходящий один раз в неделю, чтобы забрать отчетную тетрадь и унести её, куда положено, ничуть не удивился, когда остановился напротив распахнутой настежь двери в сени и увидел битком набитое помещение. И даже не поморщился от запаха, идущего оттуда. Ушёл сразу после того, как я молча вручил ему тетрадь. А на следующий день на длинномерном грузовике приехала бригада Поставщиков: не произнеся ни слова, взялись за дело, часа два у них ушло на то, чтобы вынести всё, что я принёс из Магазина, прибрались и даже проветрили дом, так что, когда они уехали, а я вошёл внутрь, там пахло утренней лесной свежестью, на полу и вещах не было ни пылинки, и царил порядок, как в музее.

Преодолев странное пространство между кассами, где, казалось, не существовало воздушной среды, в которой могли бы распространяться звуки – телега бесшумно катилась по мраморному полу, шаги тонули, как в вате. И невозможно было проверить, есть тут воздух или нет, потому что передвигаться приходилось, затаив дыхание. Когда мы с Микаэлой наконец-то оказались по ту сторону кассового ряда, оба громко и почти одновременно вздохнули с обленгчением.

– Ты можешь мне объяснить, зачем держать тут все эти кассы? – голос Микаэлы, может быть, и хотел бы стать возмущенным, но это у него не получилось. – Всё равно ведь не запрещается брать в магазине всё… Нет ни охраны, ни кассирш… Но при этом кассы не убирают. Не понимаю я этого. Убери ты эти проклятые кассы, и дышать станет легче.