Уроборос. Том 1

В середине поля скопились огромные толпы народа, как свои, так и враги, ведь в центре бой уже закончился и катафракты застряли в этом массе, как в болоте. Прорубить себе ход они не могли, поскольку войска смешались. Очень медленно катафракты проходили это людское море, многих всадников просто сшибали и они были затоптаны. Все поле было залито кровью, копыта скользили, всадники падали, пехотинцы в боевом безумии не разбирали, где враги, а где свои, убивали их. Полководец в отчаянии закричал, каждую секунду на правом фланге погибал десяток их солдат, а они не могли пробраться на помощь. Тогда он начал плашмя бить всем пехотинцев, не разбирая где свои, а где чужие, чтобы ему дали просвет в этой давке. Кое-как Ираклий с Варданом увидели невесть откуда появившегося Гунериха, который отчаянно им махал. Они с несколькими десятками пробрались к нему, где возле небольшого отряда готов был островок относительного спокойствия. Еще несколько минут бешеной скачки, и они ударили во фланг последним боеспособным частям ариев. Тут же, как по волшебству, выше по склону выскочили из-под земли небольшой отряд скифом с Ашиной, и принялись прицельно расстреливать персидских аристократов.

Все было кончено. Пехотинцев варвары резали десятками, персы-всадники бросались на землю и кричали о выкупе. Более хитрые иранцы, пользуясь тем, что их соплеменники были в составе победителей, сами начали вязать пленных, тем самым показывая, что они в составе армии шахиншаха. Кто мог определить в суматохе боя и после него, что этот перс за них или против? Так многие втайне перешли на сторону победителя. В целом битва была закончена, но оставались еще большие отряды, которых предусмотрительно рассредоточил Бахрам по окрестностям. Против них Нарсес бросил части Романа.

Ираклий с Варданом направились галопом в штаб, где Нарсес уже руководил преследованием и добиванием оставшихся врагов. Оказывается, трофейный обоз уже взяли под охрану, не допустив его разграбления. Солдатам было отдано на откуп только само поле боя, чтобы поживиться. Судя по постоянно прибывающим гонцам, в обозе был захвачен очень ценный груз, но самого Бахрама, насколько можно было судить, поймать не удалось. Продолжалась большая неразбериха: один гонец сообщил, что какие-то варвары атаковали отряд, который охранял захваченный обоз, почти сразу же прибыл второй, который принес информацию, что враг собрал бегущих и переходит в контратаку, уже снес заслон и скоро вернется на поле боя. Нарсес тотчас срывается куда-то, организовывает подобие отряды из рыщущих в поисках трофеев и отправляет, куда указал гонец. Тут же новая весть: армяне сражаются с персами, не понятно, чьи и те, и те, бывшие до битвы за шахиншаха или узурпатора. Нарсес взрывается вулканом ругательств в адрес несправедливости этого мира и отправляет Валаша с одним из офицеров Вардана и греками, чтобы разобрались, в чем дело. В общем, происходило именно то, что и должно быть после битвы двух армий примерно равных составов в горной местности, где просто невозможно отслеживать все части.

Нарсес умудрился найти еще боеспособные отряды и послать их на поиски Бахрама и других офицеров вражеской армии. Другие организовывали полевой госпиталь и территория для пленных, кто-то начинал рыть общую могилу для погибших. Ираклий молча сидел без сил и пытался немного отдышаться. В душе не было даже намека на гордость, хотя он, по сути, являлся главным героем битвы. Его войска опрокинули фланг врага, присоединили армян, ударили в тыл основному войску и потом первыми пришли на помощь соратникам, которые терпели ужасающие потери. Рядом на земле лежали без сил Анастасий и Лев. Если Ираклий устал в первую очередь в силу возраста и бесконечной скачки, то им обоим приходилось еще отчаянно сражаться, чтобы уберечь господина и самих себя.

Судя по суете и оживлению на поле, победители смогли изрядно поживиться там, и это еще даже не начался дележ основном добычи, которая захвачена в лагере. По правилам в ромейских войсках, добыча делилась следующим образом. Сначала выделялась доля императора, затем пособия семьям убитых и раненым, после чего подсчитывалась доля командующему и офицерам, а что осталось – справедливо делилось между воинами, конными и пешими. При этом, воины учитывались все без разделения, принимали они на себя основной удар, или были в резерве и даже не пришлось доставать меч. Обычно, командующие и офицеры были сами по себе довольно богаты и они для поддержания духа армии, отдавали так же и свою долю солдатам. Это не было правилом, но считалось признаком хорошего офицерского состава, и, конечно, этого ожидали солдаты. Через пару часов, как все немного успокоилось, Нарсес собрал совет в своей палатке. К этому времени, все отдохнули, начала поступать более-менее достоверная информация отовсюду и исчезло опасение потерять контроль над ситуацией. Докладывал Нарсес.

– Ситуация такая. Армия, посланная императором Рима Маврикиев для помощи шахиншаху Хосрову, одержала великую победу над изменником и узурпатором Бахрамом Чубином.