Уродливые небеса

— Всё ещё долго будет запутано, — говорит Ровак. — Вам двоим предстоит многому научиться.

Лосось слизывает сопливый соус со своей тарелки, выражение его лица такое, будто он облизывает батарейку и заряжается от этого с каждой секундой.

* * *

Прежде чем они уйдут в город, Дереву нужно сходить в туалет. К сожалению, он не может найти ванную комнату в крепости. Он также не может найти никаких отверстий на своём теле, чтобы выпускать отходы жизнедеятельности.

— Что я должен делать? — спрашивает он Ровака.

Ровак идёт в свою спальню и вытаскивает из-под чудовищной кровати деревянное ведро. Ведро имеет огромный шип, указывающий из него.

— Вот, — говорит Ровак. — Я покажу тебе.

Ровак встаёт позади Дерева и ставит ведро между ними. Лосось наблюдает со смешком со стула великана, покачивая ногами в музыкальном ритме.

— Что ты собираешься…

Прежде чем Дерево успевает закончить, Ровак тянет его назад и пронзает деревянным шипом. Дерево пищит, как летучая мышь. Это не больно; это создаёт ощущение, как сидение на сыром яйце. Ровак удерживает Дерево вертикально, и сироп из белых, красных и чёрных завитков вытекает из новой дыры и наполняет ведро. Рот Дерева расширяется от шока. Он чувствует, что его внутренности изменились по сравнению с теми, что были до смерти. Он в основном жидкий внутри. Как насекомое. Он уверен, что в прошлой жизни у него были толстые внутренние органы.

После того, как сироп перестаёт течь, Ровак зашивает новое отверстие чёрной ниткой и вытирает жидкость с ног и промежности старой тряпкой. Запах персиков, смешанный с мёртвыми уховёртками, забивает комнату, пока Ровак не высыпает содержимое ведра в окно и не прячет его под кроватью.

— Ты должен делать это каждый раз, — говорит Ровак Дереву, усаживая его на стог сена в углу. — Дыра затянется сама через час, поэтому её нужно снова проколоть. Обязательно зашивай её каждый раз, иначе она не заживёт должным образом, и у тебя будет течь по ногам.

Испуганное лицо Дерева смотрит на Лосося, которого, похоже, совершенно не беспокоит его представление в туалете.

— Ты привыкнешь, — говорит Ровак, похлопывая Дерево по плечу.

* * *

Путь находится под землёй. Ровак открывает люк под столом-гигантом и ведёт двух новичков в крошечное подполье в земле. Один за другим они бредут сквозь грязную тьму на четвереньках. Они не разговаривают, только тяжёлое дыхание наполняет туннель. Дерево может слышать текстуры и формы в своём дыхании. Он может ощутить вкус звука, который он издаёт.

Дерево ищет в своём сознании какие-то воспоминания. В темноте его мысли немного яснее. Его не роят чуждые видения и новые краски. Он пытается поймать вещи, всплывающие в его голове, и удержать их крепко. Вещи, которые он может уловить, тривиальны, но он концентрируется на них, как будто это самые важные воспоминания.

Он помнит, как женщина громко смеётся, почти как мужчина, и пьёт скотч. Она также курит. Он не считает, что это был кто-то важный в его жизни. Точно не мама и не любимая. Может быть, дальняя тётя или соседка. Возможно, она была просто персонажем из телешоу. Он помнит телевизионные шоу, но не может сказать, как они назывались. Просто безликие ситкомы со смехом и странными персонажами. Люди, разговаривающие с женщиной в этом воспоминании, нечёткие и ещё менее знакомые. Память на самом деле не идёт дальше этого. Когда женщина пьёт скотч, её язык находится в жидкости. Её сигаретный дым, опутанный паутиной в воздухе, — единственный запах в комнате.

Дерево накрывает другое воспоминание. Оно о том, как он ехал по улице поздним утром. Дома все одинаковые и утешительно знакомые. Он не уверен, ведёт ли он машину или просто пассажир, но он знает, что направляется туда, куда ему не хочется ехать. Котята ползают и обнимаются у него на коленях.

Он переходит к другому воспоминанию. Он отрезает себе пальцы выкидным ножом. Вместо крови из них выползают красные черви и корчатся о столешницу. Это должно быть из сна или фильма. Это не могло случиться с ним на самом деле. На самом деле, все эти воспоминания больше похожи на сны, которые он когда-то видел. Или, возможно, это просто то, что его подсознание придумало за него на месте.

Ему больно думать о прошлом.

* * *

Туннель привёл в небольшую комнату с кирпичными стенами, покрытую грязью и древними следами. Стопки старой одежды лежат по углам. В воздухе витает запах горелой бумаги и жевательной резинки.

Слева есть зажжённая плита, готовящая кофе. Но никого не видно. На самом деле, кажется, что здесь уже месяцы или годы никого не было.

— Иди наверх, — говорит Ровак Дереву, указывая на ржавую лестницу, ведущую к люку в потолке.

Дерево смотрит на ржавую лестницу.

— А как насчёт тех вещей?

Ровак толкает его.

— Там безопасно. Река сдерживает тени.

Дерево поднимается на несколько ступеней и затем останавливается.

Лосось наливает кофе в металлические чашки. В старом сапоге под печкой он находит сероватый сахар.

— Двигайся, — говорит Ровак, и Дерево продолжает подниматься по лестнице.

* * *