Урок мира

Я отошел к окну. В ливневом сумраке, озаряемом вспышками молний, мне казалось, что под стенами школы мечутся тени велоцирапторов и гипсилофодонов, а дождь говорит со мной голосами из прошлого — Андрея Буревого, Кмыфа Лговича, Кольки Коврова, Сву, матери.

С треском распахнулась дверь. А вот и пожаловал спецназ…

«Именем Федерации вы арестованы!»

И снова мальчишка в линялой футболке и шортах оказался на скрещении лазерных лучей. За триста парсеков от своего дома и сорок лет спустя…

Не стоит величать меня героем. Я лишь звено в цепи событий, начатой Андреем Буревым. Мир добр только для своих. Это он верно сказал. Но граница, отделяющая «своих» от «чужих», находится в непрерывном движении, подчиняясь принципу развития, определяющему течение нашей жизни. Меньше месяца понадобилось, чтобы опушкинские пацаны стали друзьями мирновских мальчишек, около года — чтобы Сву окончательно приняли в семье Казаровых, долгие десятилетия — чтобы Федерация вернулась в космос и утвердилась в спиральном рукаве Галактики.

— Урок окончен, — объявил я классу, когда скованного наручниками партизана выволокли в коридор. — Вы — молодцы, квадрики. Не опаздывайте завтра. Первым по расписанию — русский язык.