К тому времени, когда он закончил, я плакала еще сильнее.
Он криво улыбнулся мне.
— Не думаю, что я когда-либо заставлял женщину плакать раньше.
— О, заткнись, — сказала я, игриво ударив его по руке. — С таким лицом? Дорогой, девушки до сих пор плачут по ночам в своих кроватях из-за тебя.
Ухмылка сползла с его лица, а его рука сжалась на моей шее.
— Когда я выйду отсюда, я буду поступать в Школу бизнеса.
Волнение и тревога пронзили мою грудь.
— Кинг… милый, я серьезно сказала, что буду рядом с тобой. Пожалуйста, не принимай это решение, основываясь на том, что, как ты думаешь, я хочу, чтобы ты сделал.
У меня перехватило дыхание от ширины его улыбки. Он был так невыносимо красив, даже в оранжевом комбинезоне, и в этот момент я была уверена, что никогда не хотела его так сильно.
— Не об этом, Королева, но спасибо. Это правильное решение для меня. У меня есть мозг, и я хочу лучше им пользоваться, так хорошо, чтобы, когда я закончу школу и мы переедем обратно в Энтранс, я мог внести свой вклад, кроме своего имени.
Мне нравилось, что он хотел чего-то добиться, и мне нравилось, что он не отвернулся от семьи, которая жила и умерла ради него.
Я сказала ему об этом, и теперь была его очередь взять мою руку и поцеловать ее.
— Кроме того, я уволилась с работы, так что… да. Я понятия не имею, что я буду делать без денег и без работы, но, может быть, Юджин разрешит мне работать в его баре? — пошутила я несколько отчаянно.
Кинг разразился коротким, жестким смехом, который был так же приятен, как «дай пять».
— Мне нравится, что ты сделала это для меня. Хотел бы я посмотреть, как ты сорвала чертову полоску с директора Адамса.
— Откуда ты знаешь, что я сорвала с него полоску?
— Детка.
— Детка — это неприемлемый ответ! — напомнила я ему, но мне было смешно, потому что даже после двух дней, проведенных без него, мне этого не хватало.
— Я знаю, что ты разорвала этого ублюдка, потому что моя девочка яростна, особенно когда кто-то поступает плохо по отношению к ее мужчине.
Тепло от его слов разлилось по мне, как жидкий солнечный свет.
— Ладно, возможно, я немного накричала на него, — призналась я.
Он засмеялся.
— Но он это заслужил.
Он засмеялся сильнее, обнажив горло, жилистое и мускулистое, более прекрасное для меня, чем все остальное в мире.
Когда он закончил смеяться, его глаза прояснились, и он сурово сказал:
— Кресс, детка, я ни за что не позволю тебе работать в «Юджине» или еще где-нибудь, где ты должна носить юбку. Твои ноги будут выставлены на обозрение тонне пьющих мужиков, и я не буду следить за их гребаными головами, когда им придет в голову горячая идея приударить за моей женщиной. Да?
Снова солнце, горячие лучи, которые покалывали мою кожу.
— Да, Кинг.
Он отрывисто кивнул.
— Ты сказала, что всегда хотела продолжить учиться. Соберись и подай заявление.
— У меня нет денег, — тихо сказал я. — И уже слишком поздно подавать документы на стипендию.
— Детка, — Кинг положил руку на мой затылок, чтобы притянуть меня ближе, а затем поднес другую руку к моему подбородку, крепко сжав его. — Мне может быть восемнадцать, и я, может быть, не один из тех сопляков из трастового фонда, которых ты знала в Данбаре, но я — Гарро. Думаешь, я не смогу найти деньги, чтобы отправить тебя учиться?
— Мне было бы очень неловко, Кинг, дорогой, — сказала я ему. — Как я пыталась сказать тебе, когда мы ссорились из-за машины, я хочу быть независимой. Мужчины всегда заботились обо мне, и через это манипулировали мной всю мою жизнь.
— Ты думаешь, я хочу манипулировать тобой?
— Нет, абсолютно нет. Я просто пытаюсь объяснить тебе, почему мысль о том, что ты или твой отец будете платить за мое обучение, вызывает у меня дискомфорт.
— И дело не в том, откуда берутся деньги? — возразил он, отстраняясь от меня, так что его руки с пустым стуком упали на стол.
— Нет. — Сказала я с сочувствием, потому что на самом деле это не так.
Кинг вздохнул, разглаживая руками свои стянутые назад волосы, а затем уронил их с еще одним громким лязгом.