Уроки развращения (ЛП)

— Как я пытался сказать тебе вчера, я не преступник. Моя семья связана с клубом, но я — нет. — Он вздохнул и провел рукой по своим кудрям. — По крайней мере, пока. Буду честен, детка, если ты дашь мне шанс, то вполне реально, что однажды я могу стать братом. Некоторые даже могут сказать, что это уже решенный вопрос.

— Но это не так? — спросила я, цепляясь за небольшую возможность.

— Нет, но отвернуться от семьи — это не по мне. Даже если бы я не прижился, это место, братья и образ жизни… Я бы никогда не смог отвернуться от них.

Я долго жевала нижнюю губу. Видимо, слишком долго, потому что Кинг осторожно потянул ее пальцами и провел по ней большим пальцем.

— Никогда никому не говорил, что не уверен, что смогу пристроиться. — пробормотал он.

Меня пронзила дрожь от того, что он поделился таким большим секретом.

— Я никому не расскажу.

— Знай это, детка. — сказал он так, как будто мы знали друг друга целую вечность и он делился своими секретами всю нашу жизнь.

Мы уставились друг на друга, и мне вдруг захотелось плакать.

— Ты слишком много для меня. — выдохнула я сквозь сжавшееся горло. — Клянусь, через неделю ты заскучаешь. Со мной не весело.

Его большой палец провел взад-вперед по уголку челюсти, его глаза были мягкими, как перестиранная джинсовая ткань.

— Кости уже здесь, Кресс. Ты та самая девушка, которая забралась на заднее сиденье чужого мотоцикла и надрала мне задницу в бильярде, используя довольно грязные трюки. Мне просто нужно немного развратить тебя, и, хочу сказать, я с нетерпением жду этого момента.

Я покраснела, отчего рука на моей шее напряглась, и я знала, что он собирается меня поцеловать, еще до того, как он это сделал. Это был долгий, томный поцелуй, который начался с сомкнутых губ, затем с открытых ртов и, наконец, языков, гладких, как патока, сладких движений и переплетений, от которых у меня затрепетал живот.

— Отличный кусок. — крикнул кто-то.

— Когда ты закончишь с ней, я бы не отказался от раунда с этой сучкой. — крикнул другой мужчина с другого конца участка.

Стыд пронзил меня насквозь, в голове внезапно зазвучал голос Уильяма, который говорил мне не быть шлюхой. Я попыталась оттолкнуть Кинга, но он был неподвижен. Он нахмурился, но я поняла, что это выражение предназначалось не мне, когда он оглянулся через плечо и заметил второго парня, который окликнул меня.

— Заткнись, Скелл. Моя женщина не бросит на тебя и второго взгляда, если ты будешь последним мужчиной в Энтрансе.

Его женщина?

— Твоя женщина, да? — Человек по имени Скелл разразился смехом. Это был устрашающего вида парень, с татуировками по всей шее, несколькими на лице и серебряными наколками, воткнутыми в брови и уши. — Немного молод для цепочки, Кинг.

— Видишь ее? — отозвался Кинг.

Возникла пауза.

— Да, мужик. Увидел ее через весь участок, захотел ее. Подойду поближе, возможно, придется найти способ убедить ее дать шанс другому брату.

— Тогда, знаешь, если найдешь что-то такое милое, то заблокируй это. Так что, если тебе надоело быть засранцем, предоставь это делать мне, ладно?

Скелл вздернул подбородок в знак всеобщего мужского уважения и пошел обратно в один из гаражных отсеков.

Когда Кинг повернулся ко мне, я была единственным, кто нахмурился.

— Что? — спросил он.

— Я не смогу устоять перед тобой, если ты будешь продолжать быть таким сладким в крутой, ахуенной байкерской манере, которая также сексуальна. — сообщила я ему.

Его губы дернулись, а затем он сделал мою любимую вещь, откинув голову назад, чтобы рассмеяться. Я уставилась на его красивое горло, не зная до него, что горло может быть красивым, и впитывала потрясающий звук его юмора.

— Детка, — он сжал меня крепче, — ты не хочешь сопротивляться мне. Чем быстрее ты это поймешь, тем счастливее мы оба будем.

Он был так прав. Это мало что говорит обо мне, кроме того, что у меня очень узкий кругозор, но я постоянно удивлялась миловидности и сообразительности Кинга. Они казались совершенно несочетаемыми с образом байкера, который был у меня в голове.

— Хорошо. — тихо сказала я, глядя ему в лицо, чтобы увидеть, как тепло заливает его ледяные глаза.

— Хорошо, детка. — прошептал он в ответ таким же мягким тоном.

Боже, высокий, грубоватый мужчина — байкер, который также может быть внимательным, умным и добрым?

Он был слишком хорош, чтобы быть правдой.

Жаль только, что в тот момент я не знала, насколько это буквально.

— Заеду за тобой сегодня в восемь.

— Хорошо, куда мы едем? — спросила я.

В самом городе было всего четыре ресторана: два официальных — «Стейкхаус Донована» для семейных ужинов и торжеств и «Ла Густоза», место, где можно поразить всех и каждого своей феноменальной настоящей итальянской кухней; неофициальные — закусочная «Стелла» и «Эрл», единственный сетевой ресторан, проникший в город. Я была только в «Эрле», да и то лишь однажды, потому что, когда я была замужем, мне нужно было заканчивать уроки и ехать домой не позднее четырех тридцати, чтобы успеть приготовить ужин для Уильяма к тому времени, когда он придет с работы.

— Куда-нибудь за город.