Уроки развращения (ЛП)

— Фу, фу. — Харли-Роуз издала рвотный звук. — Мы говорим о моем брате, Хан. Может, ты сможешь обуздать своего внутреннего извращенца?

— Однажды ты встретишь мужчину и поймешь, — сказала ей Ханна.

Харли-Роуз скорчила гримасу, но затем быстро спряталась за густой копной волос, чтобы скрыть свой румянец.

Интересно.

Но мне уже надоели разговоры о моей сексуальной жизни с моей ученицей, поэтому я отступила обратно в раздевалку, бормоча что-то о примерке розового платья.

Секунды спустя Тей протиснулась сквозь занавеску с ведерком попкорна под мышкой и села на табурет. Когда я приостановилась, раздеваясь, она сказала:

— Продолжай, это не то, чего я не видела раньше.

— Да, на себе. Не на мне. — заметила я.

— Девушки раздеваются друг перед другом, Крессида, в этом нет ничего особенного. — сказала она, как будто я была глупой, но потом поморщилась. — Прости, я знаю, что ты новичок во всем этом «нормальном социальном поведении».

— Почему-то я сомневаюсь, что это нормальное социальное поведение. — ответила я резко, но все же выпуталась из кожаного платья.

— Итак, мы собираемся поговорить о последних сорока восьми часах или как? — спросила она как раз перед тем, как разжать челюсть и запихнуть в нее кулек попкорна.

Я вздохнула, но я знала, что это произойдет, с того момента, как колокольчик над дверью звякнул, когда Харли-Роуз потащила меня в магазин, чтобы познакомить с несколькими байкершами, и Тейлин оказалась одной из них.

После того, как мы с Кингом наконец вылезли из кровати, чтобы принять душ (в конце концов, вместе, поэтому это заняло немного больше времени, чем обычно), мы присоединились к Зевсу и Харли-Роуз в гостиной, где они чувствовали себя как дома. Упаковка пива, оставленная отцом, стояла рядом с Зевсом, когда он откинулся в моем огромном кожаном кресле, и он уже пил четвертую, а Харли-Роуз присвоила себе один из моих романтических романов и читала его, сидя вверх ногами на диване.

Я беспокоилась, что это будет неловко, потому что, в общем, это было неловко. Вместо этого семья Гарро вела себя так, словно мы проводили вместе каждое воскресенье, как какая-то неполноценная современная семья.

Это было лучшее воскресенье в моей жизни.

Харли-Роуз помогала мне готовить. Не потому, что мы были леди, а потому, что мужчины были байкерами и единственное, что они могли успешно делать руками, это заставлять реветь моторы и мурлыкать леди (так они сами мне говорили). Когда я открыла рот, чтобы нахамить им, сестра Кинга спокойно сообщила мне, что они приготовят, если я захочу, но это будет далеко не съедобно.

Итак, мы приготовили.

И я узнала, что Харли-Роуз — веселая, уверенная в себе, как это бывает только с самыми любимыми детьми, и совершенно искренняя. Она все время болтала о мальчиках (всем из которых она, похоже, нравилась, но ни один из которых не нравился ей), о девочках (примерно то же самое) и о том, каким потрясающим был «Падший». Я подумала, не избрали ли Зевс и Кинг ее представителем MК, потому что она рассказывала о том, как они каждый год организовывают огромные благотворительные сборы, как хорошо гараж известен в автомобильном сообществе и как здорово было расти с таким количеством «тетушек» и «дядюшек». Больше всего меня поразило, когда она говорила о своей маме и о том, какой «полной стервой» она была, но как много значило для нее то, что у нее были все эти байкерши, с которыми она могла поговорить о том, о чем не могла поговорить с мамой.

Я хотела этого.

Было очевидно, что Харли-Роуз заметила это, потому что когда мы все сели ужинать за мой шаткий обеденный стол, который я купила на гаражной распродаже за сорок баксов, она сообщила ребятам, что они собираются устроить барбекю, чтобы отпраздновать начало весенних каникул и должным образом ввести меня в «Падших».

Я была в ужасе и возражала до посинения, но оба мужчины Гарро, похоже, считали это потрясающей идеей, так что к тому времени, как я подала яблочный пирог, который я приготовила для Кинга тем утром, новость распространилась по байкерской сети, и планы были определены.

Это привело меня к тому моменту в раздевалке с Тейлин, примеряющей одежду, потому что Харли-Роуз после ужина примчалась в мою спальню, чтобы проверить мой шкаф на предмет одежды «для вечеринки», и не нашла ничего подходящего. Она собрала несколько байкерских малышек, назвав это «чрезвычайной ситуацией в моде, как "9-1-мать твою-1», и вытащила меня из дома, чтобы встретиться с ними в Revved & Ready.

Мое сердце застряло где-то в горле еще до того, как я увидела Тейлин. Рассказывать больше людям наш секрет не казалось «осторожным» с нашей стороны, но когда я попыталась сказать об этом Кингу, он рассмеялся и сказал «детка» в своей манере, которая должна была быть достаточным ответом.

Я сказала ему, что он так делает, и мне это не нравится, что заставило его рассмеяться еще больше. Но потом он сказал:

— Детка, «Падшие» — это гребаное хранилище. Ты думаешь, кто-то будет обращать внимание на то, что сын президента трахает свою учительницу? Вряд ли.

Когда он так говорил, с ним трудно было спорить.