Уровень 2

Илья оглянулся и увидел Семена с Дином. Последний пораженно удивленно посмотрел на перепачканного в растворе Илью, потом оглядел стройку, о чем-то ненадолго задумался и пошел к Пантелеймону. Семен подошел к Наде и Илье.

– А мы вас по всему городу ищем. Там Ханка типа прощальный ужин сготовила. Пойдем, пока не остыло.

– По телефону не мог позвонить, а не бегать по городу? – улыбнулась Надя.

– Чего? – удивился Семен.

– Меня тут Дана научила. Смотри, а точнее слушай, – Надя закрыла глаза.

Илья уже знал этот фокус. Сейчас она передаст простые эмоциональные мысли Семену. Способ общения неожиданный, обескураживающий, но очень удобный и работающий, похоже, только внутри их пятерки… точнее шестерки, ибо изобрела его Снежана.

Он посмотрел, как Пантелеймон машет в воздухе руками, очерчивая формы будущего храма для Дина, а потом достает чертежи и начинает подробно объяснять на них.

– Ты, кстати, заметила, что Дин больше не заикается? Вообще. Я вчера смотрел как он с народом общается, который его у двери ждал. Строгий такой, серьезный. Вот и сейчас – увидел проблему и сразу пошел решать. Похоже, моя работа тут закончена. Я сделал все, что должен был, – сказал Илья, отряхивая руки. Давай зайдем за Даной и пойдем обедать.

Дана

Она провела последний урок с большим воодушевлением. Вместо скучных формул и зазубривания Дана решила рассказать о том куда пробивается большая наука. Какие проблемы и тайны волнуют современных ученых. Когда-то к ним в СУНЦ пришел профессор физики, который вместо нудных лекций рассказал о тайнах, которые физика еще не сумела раскрыть. Он говорил так восторженно, что заразил желанием идти на физфак нескольких ребят, ранее планировавших поступать на программистов. Сегодня Дана почувствовала вдохновение и сделала то же самое. Захватила и физику, и химию, и биологию. Горящие глаза Ирмы придавали ей силы и желания говорить и говорить. Спохватилась она только когда поняла, что урок затянулся уже часа на три.

Отпустив Ирму покушать, а то у нее живот урчал уже так громко, что слышно было, наверное, даже на улице, Дана пристала к ее матери.

– Вы говорили, что вот именно меня могли бы научить. Я тогда не видела и не понимала, чему именно, но теперь тоже различаю эти темные нити, опутавшие людей. Вы можете рассказать: как вы это делаете? Хоть капельку… научите самому принципу. За пару часов все не охватить, я понимаю, но помогите, чтобы я могла начать хоть с чего-то.

– Доченька, ты и так все умеешь, – ласково улыбнулась ведьма. – У каждого из нас свой фронт, своя борьба и я вижу, что ты можешь действовать там, где я не умею. Твое поле битвы – самое важное. Сердца детей. Если говорить твоими образами, то тьму, коли она уже вошла в душу ребенка, вытравить почти невозможно. У взрослого я всегда обращаюсь к светлым чистым детским воспоминаниям, разжигаю внутри искорки юношеских воспоминаний и мечтаний так, что они вспыхивают, озаряют душу и выжигают и лень, и апатию. А если огня нет с самого детства, то уже ничем не поможешь. Коли юной душе уже ничего не нужно, и она не научилась мечтать в детстве, то и не научится уже никогда. А ты умеешь дарить мечты. Так что мне нечему учить тебя. Считай, что Ирма тебя всему обучила. Главное, не прячь в себе этот талант. Выплесни его в детские глаза. Пусть там поселится искра мечты.

У Даны почему-то свело горло. Горький комок помешал говорить, слезы навернулись на глаза, и она в ответ только кивнула.

– А сейчас, я чувствую, что за тобой придут друзья и позовут с собой на обед. Собирайся, – улыбнулась Агата.

Илья

На следующее утро на рассвете он, вместе с двумя девушками направился к Лабрису. Семен с Дином вызвались проводить.

На площади у башни горел одинокий фонарь. Илья недоуменно взглянул на Семена.

– Ну а что ты хочешь? Я еще не придумал как все улицы подключить. Говорю же, тут грамотный инженер нужен. А этот от ветряка на крыше питается. Генератор в речке оказался сложной штукой. Ее еще думать и думать.

– Когда приду в следующий раз, тут, уверен, уже интернет будет, – улыбнулся Илья в ответ.

– Ты давай, не спеши сюда. На том слое, куда вход свободный, свидимся. А здесь, чтобы я вас еще лет пятьдесят не видел! – строго наказал Семен.

Они вышли на перекрестье больших улиц и вдали, перекрывая поперечный проход Илья увидел храм. Большой, выросший этажей на восемь ввысь аккурат над уже уложенной монахом кладкой. Белый, как снег. Только купол был не золотой, а синий, со звездами.

– Красиво, правда? – спросил Дин.

– Жаль нет времени посмотреть, как Пантелеймон радуется, – мечтательно произнесла Надя.

– Мы ведь еще увидимся, да? – спросил Дин у самых дверей Лабриса.

– Конечно. Богиня же обещала, – уверенно ответила Дана.

– А… Снежана? Как вы думаете, она еще придет сюда?

– Конечно! – горячо уверила его Дана, хотя прозвучало это неубедительно. Дин это тоже почувствовал и тяжело вздохнул.

– Я пытался мысленно с ней поговорить, но она как покинула мир башни, так ее как отрезало.

– Да, я тоже ее не чувствую, – грустно кивнула Дана.

Надя неожиданно взяла ее и Илью за руки: