Уровень

Разговорчивый Циркач теперь лежал с перерезанным горлом, на залитом кровью полу. В мертвых глазах плескался красный свет. И даже если засыпать его деньгами с головой, ему вряд ли суждено порадоваться.

Удалось выжить только Хамеру. Прима его не боялась — разве можно сравнить здоровяка с той, кто отпустила ее. После нее не страшны и сотни Хамеров. Тем более, что участь его решена. Пройдет совсем немного времени и на этом уровне, также как и на нижнем, не останется ничего живого. А потом… Потом тварь полезет выше. Прима знала это абсолютно точно. Более того, тварь и не могла отступить, как бы ни пыталась.

Память, встречным пожаром коснулась выжженной границы и не отступила. Ветер перенес искры через полосу отчуждения. Осколки пламени упали в благодатную почву. Вспыхнул новый пожар и озарил то, что прежде пряталось в темноте.

Прима шла по туннелю, взрывая сапогами волны в ленивой, тягучей воде. Девушка вспомнила все. Даже то, что случилось с ней после встречи с чудовищем. Вернее, во время ее. Следовало действовать, и как можно быстрее. Только для того, чтобы осуществить задуманное, ей требовались помощники.

Погруженная в себя, девушка словно нарочно не замечала ни стремительного подъема воды, ни течения, буквально толкающего в спину. Так удобнее было торопиться.

Теперь некуда будет спешить — последнее, о чем подумала Прима перед тем, как поток воды сбил с ног и подобно закрученной трубе в каком-нибудь аквапарке, потащил по наклонной плоскости тюбинга вниз, в клокочущую, ревущую бездну.

АРИЕЦ

Чаша подземного озера скрывала берега в кромешной тьме. Огромная, ненасытная она предостерегающе пенилась. Глубину, как вены обреченного больного, потерявшего много крови, питали подземные, отравленные химическими отходами стоки. Временами черная поверхность воды взрывалась расходящимися кругами. Волны катились, с плеском разбиваясь о камни.

Посреди озера оазисом в пустыне возвышалась мусорная свалка, пробитая колодцем шахты, заполненным до краев водой. Прямо над ней, на вогнутом под тяжестью земли потолке, в глубоких складках среди вздувшихся натеков, зияла черная дыра тюбинга. Когда-то, давно, труба спускалась в озеро, неся в своих недрах сточные воды. Теперь часть ее обвалилась и упала в озеро. Обрывок, скорее всего, лежал на дне, обрастая илом. Наверху, перевитый по краям изогнутой лентой спайки, торчал обломок трубы, из которого продолжала стекать вода. Изъеденный коростой сталактитов, потолок казался телом огромного чудовища, склонившегося над озером и опирающегося как на конечности на каменные своды пещеры, и жерло трубы наверху — его ртом, из которого извергался водопад зловонной жидкости.

Поток льющейся сверху воды то ослабевал, то усиливался. В те редкие минуты, когда он полностью иссякал, пещера погружалась в тишину. Только слышно было, как назойливо толкается вода в мусорные бока крохотного острова.

Среди гнили, ветоши, человеческих останков, разлагающихся пластиковых отбросов, среди обнаженных штырей арматуры, на которые, казалось, нанизан весь мусор, стараясь держаться подальше от воды, сидел Ариец. Смертельно усталый, опустошенный. Сидел, тупо разглядывая пятно света, застывшее на водной глади. Чудилось, что луч не скользил по воде, а наоборот — пытался пробиться оттуда, с глубины. Когда пятно расплывалось, сливаясь с вечной ночью, диггер тряс головой как застоявшийся в конюшне боевой конь, чья память еще не оскудела воспоминаниями о прежних победах.

Сон легко перетекал в вечный — Ариец убедился в том, насколько опасно даже кратковременное забытье. Островок был шатким, неустойчивым. Как мертвец многолетней выдержки — от него отваливались сгнившие куски и тонули в озере. Быстро, словно в глубине их, привязанных, кто-то дергал за веревку.

Скоро не спасла и боль в плече, притупленная действием обезболивающего. С полчаса назад Ариец забылся и не заметил, как съехал вниз. Вдруг погас луч света. Нахлынул мрак, мгновенно вытолкнув из глубины тень из забытого, а может надуманного кошмара. Из воды бесшумно появилась похожая на крокодилью пасть и нацелилась на беззащитную ногу. Диггер дернулся, проворно забрался выше, не переставал удивляться: откуда во сне такая прыть?

Тупая, безглазая, усеянная наростами морда не шевелилась. Двинулась вправо, наводя на человека огромные ноздри. До диггера с опозданием дошло, что сон, если он и был, давно кончился.

Существо подтянулось на остров, выставив вперед трехпалую лапу, заскрежетало когтями по железу и сорвалось в воду. Вспенились пузыри и водная гладь успокоилась.

Ариец не стал начинать стрельбу. Неизвестно, сколько собратьев этого "симпатяги" скрывала глубина. Вполне возможно, им ничего не стоило растащить хрупкий островок на запчасти. И до сих пор основательно заняться мусорной свалкой им не позволяла либо лень, либо сытый желудок.