Уровень Фи

– Но я имею право вмешиваться в свою собственную жизнь!

Спин:

– Это спорный вопрос. Фактически мы стараемся решить сейчас, являются ли люди, в которых попал Старк, по-прежнему собой или они стали Старком. Но они теперь ни то ни другое. Они – нечто среднее.

Старк:

– Да.

Диана:

– Ты можешь примерно оценить их число?

Старк:

– Несколько тысяч.

Лан:

– Тогда посмотрим с другой стороны. На сегодняшний день мы имеем планету, на которой несколько тысяч человек обладают качествами, по которым мы обязаны предоставить им возможность вечной жизни и дальнейшего роста. После отбора останется совсем немного таких людей, но…

Диана:

– Старк, не оставляй потомство. Точнее, пусть эти несколько тысяч человек не будут иметь детей. И мы выкрутимся.

Старк:

– Нет. Я не могу это проконтролировать. Я даже точно не знаю, в ком я есть, а в ком нет. Знаю только тех, в кого угодили достаточно большие части меня.

Лан:

– Мы можем просканировать всех людей планеты и составить подробный и точный список тех, в ком ты есть.

Диана:

– Мы не можем просканировать людей, если не решим открыть планету для доступа контроля со стороны ангелов.

Лан:

– Я бы хотел, чтобы ты изменила свое мнение.

Спин:

– Даже если не будет ни одного ребенка. Те несколько тысяч, в которых есть Старк, не смогут жить на Земле-4 по старым правилам. Они попробуют что-то изменить. Они изменят жизнь. Фактически получится, что Старк все равно вмешается в жизнь на планете, к которой мы обязались не приближаться.

Старк:

– Мне кажется, это не так страшно…

Диана, с налетом возмущения:

– Что? Это кощунственно! Должно же остаться хоть что-то в чистом, естественном виде! Так можно дойти до беспредела. Давайте начнем влезать куда хотим, со своим уставом! Старк, я понимаю, что ты больше не эксперт. Но ты говоришь так, словно ты и не ангел!

Старк:

– Может быть, я больше не ангел. Может быть, я теперь – просто много тысяч человек и предметов.

Лан:

– Если это так, то ты теперь – Создатель, Старк.

Диана:

– Ребята, это чушь!

Старк:

– Чушь. Мне этого не потянуть.

Лан:

– Не чушь, а факт.

Спин:

– Хорошо. Допустим, Старк справится с ролью Создателя. Есть ли в этом случае шансы у людей на Земле-4 изменить себя настолько, чтобы для них стало возможным присоединиться к миру ангелов?

Старк:

– Нет. Никаких шансов. Более того. Даже те несколько тысяч человек, в кого я попал, и они не смогут удовлетворить нашим требованиям. Разве что человек пять-шесть, в кого я попал конкретно. Это Эля Нарциссова, Лиза – Сестра Героя, консьержка Мария, придурок Агафен, сосед Моисеич и…

(Старк назвал еще одно имя).

Диана:

– Стоп! Но ведь один из этих людей – это Дюшка Клюшкин, который выполняет задание ангелов и сам собирается стать ангелом!

Старк:

– Да, это так. Это единственный человек, в ком я чувствую себя почти комфортно. А вот Риз…

Диана:

– Что?! Надеюсь, Старк, ты не попал в Риза Шортэндлонга?

Старк:

– Нет. Нет, нет. Нет.

Спин:

– Ты должен покинуть Дюшку, иначе он не сможет стать ангелом.

Старк:

– Безусловно. Я сделаю это сегодня же.

Старк действительно не попал в Риза. А вот в Дюшку действительно попал. Дюшка этого не почувствовал и не понял.

И окончился День. И снова наступила Ночь.

Ночью было можно перестать быть тем, кем ты был днем.

Ночью было нужно выполнить просьбу Димы Чахлыка.

Раньше, на стажировке, Дюшка вылезал из своего тела очень медленно. Это упражнение давалось ему с трудом. Дюшка не был ангелом, поэтому он не мог просто так переходить в тонкое состояние. Но он мог (Дима и Рон его научили) временно покидать свое тело. Не просто так, а для дела, разумеется.

Вылезал из тела Дюшка так. Он ложился на спину, убирал подушку, вытягивал руки вдоль тела и замирал. Словно солдат в карауле, только солдаты в карауле стоят, а Дюшка лежал. Конечно, можно было бы вылезти из себя и свернувшись калачиком, и даже из сидячего положения, но «из солдатика» у Дюшки получалось легче. Через пару-тройку минут Клюшкин начинал чувствовать, что его словно немного трясет изнутри. Поймать это состояние было совсем нетрудно. Сложнее было дальше раскачать эту внутреннюю тряску до состояния, когда тебя изнутри словно током начинает долбать – часто, противно и довольно сильно. Дюшка продолжал усиливать эту тряску, насколько мог. Иногда его старания оканчивались ничем, одной ужасной усталостью. Но чаще получалось вынырнуть из себя на самом пике. Тогда у Дюшки наступала эйфория и настоящий праздник души. Он смотрел на свое ненавистное местное, неродное тело, паря под потолком, и ликовал.