Уровни Глубины

Акамацу «Ямаширо» Шихо, Бака-Шихо, Шихо-ахо… Импульсивная, взбалмошная, привязчивая, порой совершенно невыносимая. Но, одновременно с этим – упорная, целеустремленная и бесстрашная. Давно ставшая такой родной и привычной сестрой, хоть и не являющаяся родственницей по крови. Чье имя и память о которой помогли «Фусо» – помимо всего прочего, – удержаться на грани распада личности.

Но мысли Аясэ раз за разом возвращались к центральному персонажу всего здесь происходящего.

Обычный человек, парень, протянувший руку умирающей Химе Бездны – и сам ставший таким же… И поверившие ему опытные Девы Флота – а «Хьюстон», «Ашигару» и уж тем более «Атланту», назвать зелеными, наивными дурочками не решился бы никто… Признавшие его главенство Глубинные, и эта появившаяся в рядах канмусу маленькая Принцесса, теперь спасшая ее саму… И, как венец творившейся здесь, на Тиниане, небывальщины – эволюция Глубинных до разумных, вменяемых и говорящих особей. Почти… людей?

Во все это верилось с трудом: такого никогда не было, о подобном никто и никогда не слышал. Но никто не слышал и о канмусу, сохранивших свои разум и душу после ухода в Глубину.

И «Фусо» сделала правильный вывод: этот непонятный Рэм прав в главном – то, что она теперь стала такой, как минимум не сделало ее слабее. А если есть сила, то разум обязательно найдет для нее вектор применения. Зная себя, она понимала: никто не сможет ей запретить делать все то же, что и раньше – защищать людей и канмусу на море. Даже в одиночку. Даже вместе с этим Рэмом. И главное теперь – выяснить границы своих новых возможностей.

***

А ведь пробуждение нашей «спящей красавицы», и по совместительству – линкора, тоже нельзя было назвать обыденным.

Очнулась она почти к обеду следующего дня: то ли сказалась наша совместная с Мэг и Кью помощь при «реанимации», то ли сам процесс превращения в Глубинную протекал максимально быстро – чего расхолаживаться-то, того и гляди свои же схарчат.

В это время весь эскортный отряд вместе с примкнувшими к нему лицами собрался у берега, и осторожно знакомился с радикально изменившимися Глубинными крейсерами. Ну, и с Ре заодно.

И вот как раз с ними все было очень и очень… непросто.

Понятное дело, что тогда, когда под утро меня разбудила свежевылупившаяся хвостатая Ре, а потом к ней присоединились и обретшие речь крейсера, ни про какой сон речи уже не шло. Особенно после вопроса Нэ-класса – «Флагман, скажи, кто мы?» Такое бодрит почище кружки горячего кофе… опрокинутой себе на колени. По мере полноты осознания того, что именно вот сейчас произошло, у меня пересохло в горле, и начали слегка подрагивать пальцы. Не каждый день, знаете ли, под боком внезапно обретают разум подобные создания, сам факт появления и существования которых является большой загадкой.

Нет, помня рожденный нездоровым воображением японцев канон «Флотской коллекции», который хоть и во многом разительно расходился с приютившим меня миром, но по многим моментам и совпадал, я вполне допускал развитие своих Глубинных. Даже ожидал его, особенно изучив крейсера поближе. Как-то не хотелось верить, что эти красивые человекоподобные существа – всего лишь мимикрия под человека, удобная оболочка, наполненная только сложными рефлексами и инстинктами. Но к тому, что их эволюция сделает такой скачок – и так быстро, – я не был готов совершенно.

Причем, в заметном психологическом напряжении были и сами мои Глубинные. Сейчас они напоминали кошек, поставленных на наклонную полированную крышку рояля: вроде под лапками что-то и есть – но вот когти отчего-то не помогают. Привычная для их прежнего восприятия картина мира, образно говоря, из двухмерной черно-белой внезапно стала трехмерной и многоцветной, срочно требуя обновления всех точек привязки и координат.

Так что мой почти машинальный ответ на их вопрос: «Кто мы?» – «Вы – мои крейсера», бывший, судя по неуверенно мерцающим аурам, для них чрезвычайно важным, – Чи и Нэ вполне удовлетворил и подействовал явно успокаивающе. По крайней мере, пока. А Ре так вообще восприняла это, как само собой разумеющееся.

Ну, а потом, по итогам осторожных разговоров и расспросов – до момента, как пришедшая за мной утром Хелен увидала творящееся, выпучила глаза, и, сперва медленно, бочком-бочком, но все более ускоряясь, удалилась в бункер, – стало возможно определиться, что из себя представляет эта тройка.

Больше всего глубинницы напоминали… все же, пожалуй, людей, но только после весьма глубокой и продолжительной амнезии.

Они не помнили или не знали своих имен, очень много понятий и слов не значили для них ничего. Ответы на мои вопросы об их прошлом были не памятью о событиях, а, скорее, описание последовательности самых ярких ощущений – «Океан… Свои… Чужие… Война… Боль… Шепот мертвых… Ярость… Страх… Сумрак… Голос Глубины… Флагман… Тишина… Тепло… Покой…»

Но сама структура мышления у них вполне себе имелась, и фактически не отличалась от таковой у людей.