Урсула. История морской ведьмы

– Это верно, – согласилась Урсула. – Но зато у тебя будет твой принц. Жизнь штука сложная, в ней то и дело приходится выбирать, и очень часто этот выбор оказывается очень трудным. Да, чуть не забыла. Мы еще не договорились об оплате за мои услуги. Ведь ничего нельзя получить просто за спасибо, сама понимаешь!

– Но у меня ничего нет... – начала Ариэль.

– Ах, оставь! – прервала ее Урсула. – Я собираюсь попросить у тебя ерунду, сущую безделицу, о которой ты и не пожалеешь никогда. За свою услугу я хочу получить... твой голос.

– Мой голос?

– Совершенно верно, моя дорогая. Ты не будешь больше разговаривать, петь...

– Но, оставшись без голоса, как я смогу...

– А внешность? У тебя такое красивое личико! И не забывай о том, что существует еще так называемый язык тела – жесты, улыбки, хлопанье глазками, наконец. Между прочим, мужчинам, как правило, не нравятся девушки, которые без умолку болтают. Напротив, там, у себя на земле, они гораздо больше ценят молчаливых леди, умеющих держать свой язычок за зубами. Давай же, бедная несчастная душа, решайся! Кстати говоря, я женщина очень занятая, не могу целый день с тобой разговаривать, дел у меня по горло. Да и о чем говорить-то, собственно? Я сущую ерунду у тебя прошу, всего лишь твой голос! Ну, вперед! Подписывай наш договор!

Ариэль зажмурила глаза и подписала договор, не сумела устоять перед напором Урсулы.

Но едва успев поставить свою подпись, Ариэль осознала, что только что совершила ошибку.

Огромную, непоправимую ошибку.

«Что я наделала?» – с ужасом подумала она.

Тем временем Урсула уже свернула в трубочку лист бумаги с подписанным договором, подняла вверх руки и приготовилась колдовать.

«Интересно, смогу ли я влюбить в себя принца, и если да, то простит ли меня отец за то, что я стану земной смертной девушкой? И стоит ли парень, с которым я едва знакома, моей семьи, моего дома... моего голоса, наконец?» – подумала Ариэль. Она чувствовала себя так, словно окунулась в кошмар наяву: жуткое место, жуткие, плавающие в полутьме, существа, жуткий голос Урсулы, произносящий слова, которые должны скрепить только что подписанный договор.

– Волны шумите, и ветры летите, голос обещанный мне принесите. А Ариэль, заветный шанс ценя, земною девушкой пусть станет на три дня.

Ариэль хотелось крикнуть: «Нет! Стоп! Я передумала», но крикнуть-то она крикнет, а куда ей после этого идти? Домой, к отцу, который погубил все, что ей дорого, когда уничтожил коллекцию принесенных с суши предметов? К отцу, который строго- настрого запретил ей не то что встречаться, но даже думать о своем принце, Эрике? Нет, права Урсула. Нет у Ариэль другого выбора.

Стоявший в логове и наполненный какой-то омерзительной дрянью котел морской ведьмы вспыхнул синим, вставшим сплошной стеной, пламенем. Сердце Ариэль бешено билось, русалка была в отчаянии от того, что предала свою семью и, что еще хуже, – саму себя. Она знала, что ее отец никогда не простит ей этого. Знала, что он никогда не полюбит ее вновь.

А Урсула смеялась, приговаривая.

– Теперь Тритон возненавидит тебя так же, как меня. Как ненавидит всех, кто не похож на него.

Язычки пламени свились в две призрачные руки, жадно потянувшиеся к горлу Ариэль за ее голосом.

– А теперь пой! – приказала Урсула.

Ариэль запела. Омерзительные руки вцепились в горло русалки, отбирая ее прекрасный, неповторимый, чарующий голос.

– Продолжай петь! – кричала Урсула, и ее жуткий смех разносился по соседним королевствам, а котел морской ведьмы теперь полыхнул золотистым светом, который окутал Ариэль и стремительно принялся менять ее тело, превращая русалку в прелестную земную девушку.

В земную девушку, сидящую глубоко под водой.

Став земной девушкой, Ариэль не могла больше дышать под водой. Но Урсула-то здесь при чем? В договоре об этом ничего не сказано. Пусть уж Ариэль сама теперь на поверхность моря выбирается. Если сможет, разумеется.

ГЛАВА 8

Тайна Няни

С момента появления Фланци в замке Морнингстар прошло несколько недель. Все, что она услышала в самый первый день своего прибытия, оказалось правдой. Сейчас они с Тьюлип сидели в самой высокой башне замка и смотрели оттуда на «полоумных джентльменов», как любила называть их Няня. Сейчас их там было не менее сорока – сумасшедших, мечтающих хоть краешком глаза увидеть Тьюлип. Начальник стражи уже не раз выходил к ним, чтобы разнять очередную потасовку, напоминал, что принцесса не сможет полюбить дикаря – пусть даже и в короне, – который ведет себя как напившийся простолюдин в таверне.

Нет, не помогали эти увещевания. Женихи лишь начинали изобретать какие-то уж совсем экзотические способы, чтобы привлечь к себе внимание Тьюлип. Один из них, например, отошел в сторонку и встал там в своем синем бархатном камзоле с золотым шитьем. Он поправил пышные белоснежные кружева на манжетах, вытащил откуда-то маленькую, украшенную яркими шелковыми лентами лютню и гнусавым голосом завел песню собственного сочинения. Наверное, излишне даже говорить, что песня эта прославляла красоту Тьюлип. А как же иначе-то?