Урсула Мируэ

— Старый негодяй! — вскричал почтмейстер.

Твое удочерение также могло бы дать повод к судебному процессу. Мысль жениться на тебе с тем, чтобы передать тебе мое состояние, никогда не прельщала меня, ибо если бы мне суждено было прожить еще долго, я мог бы помешать твоему счастью, единственным препятствием коему служит упорство госпожи де Портандюэр. Взвесив все эти неблагоприятные обстоятельства и желая, чтобы ты ни в чем не нуждалась...

— Мерзавец, он все предусмотрел!

...я, ничем не обижая моих наследников...

— Иезуит! Как будто он не обязан отказать нам все свое состояние!

...хочу передать тебе мои сбережения, которые я накопил за восемнадцать лет, постоянно и выгодно пуская деньги в оборот с помощью моего нотариуса, с тем, чтобы доставить тебе столько счастья, сколько может дать богатство. Живи ты в бедности, твое воспитание и возвышенный строй мыслей составили бы твое несчастье. К тому же ты обязана принести хорошее приданое очаровательному юноше, который тебя любит. В библиотеке, в последнем шкафу со стороны гостиной, на верхней полке в первом ряду стоят три тома «Пандектов» в красном сафьяновом переплете; вынь из третьего тома, который стоит с самого краю, три облигации трехпроцентной ренты на предъявителя, каждая достоинством в двенадцать тысяч франков...

— Неслыханная подлость! — вскричал почтмейстер. — Нет! Господь не допустит, чтобы меня так провели!

...Забери их себе немедленно, так же как и деньги на текущие расходы, которые лежат в предыдущем томе «Пандектов». Помни, возлюбленное дитя мое, что ты должна слепо повиноваться этому приказанию, ибо исполнение его было мечтой всей моей жизни, и если ты не послушаешься меня, мне придется просить помощи у Господа. Зная твою чрезвычайную щепетильность и опасаясь, как бы ты не стала в чем-либо упрекать себя, я прилагаю к этому письму завещание по всей форме, узаконивающее передачу облигаций господину Савиньену де Портандюэру. Таким образом, возьмешь ли ты эти деньги сама или получишь от своего возлюбленного, они станут твоей законной собственностью.

Твой крестный отец Дени Миноре».

К письму был приложен листок гербовой бумаги, на котором значилось: