Урсула Мируэ

«Дорогой мой Савиньен, говорят, ваша матушка хочет женить вас на мадемуазель дю Рувр, и, быть может, она права. Вы стоите на распутье между жизнью почти нищенской и жизнью в достатке, между женой, милой вашему сердцу, и женой, угодной свету, между волей матери и вашей собственной волей — ведь я до сих пор верю, что я ваша избранница. Савиньен, если вам надобно принять решение, примите его свободно — я этого хочу и потому возвращаю вам слово, которое вы дали не мне, но самому себе в ту минуту, которая никогда не изгладится из моей памяти и которая, как и вся наша любовь, была исполнена ангельской чистоты и нежности. Это воспоминание составит счастье всей моей жизни. Отныне, если вы даже сохраните верность вашей клятве, зловещая страшная мысль будет омрачать мое блаженство. Сегодня вы с легким сердцем миритесь с лишениями, но рано или поздно можете пожалеть, что пренебрегли законами света. Будь вы способны высказать подобную мысль вслух, она сделалась бы моим смертным приговором, но даже если вы промолчите, она будет мерещиться мне в каждой морщинке, бороздящей ваше чело. Дорогой Савиньен, я всегда любила вас больше всего на свете. Я имела на это право, поскольку крестный, хоть и ревновал меня к вам, говорил: «Люби его, дочь моя! В один прекрасный день вы обязательно будете принадлежать друг другу!» Когда мы с ним поехали в Париж, я любила вас без надежды и довольствовалась этим. Не знаю, смогу ли я вернуться к прежнему, но я попытаюсь. Да и кто мы сейчас друг другу? Брат и сестра. Да будет так. Женитесь на этой счастливице, которая может возвратить вашему имени подобающий ему блеск, — ведь союз со мной, по мнению вашей матушки, способен только опорочить ваш род. Больше я никогда не упрекну вас и всегда буду любить. Итак, прощайте».

— Постойте, — вскричал молодой человек.

Он попросил тетушку Буживаль присесть и торопливо написал: