Усадьба леди Анны

После ужина гости привычно расселись по любимым местам. Патер Доменик всегда выбирал кресло поближе к огню – сказывался возраст, и он часто мерз. Месье Жюль вместе с женой, напротив, оставались у окна. Там им удобнее было переглядываться и обмениваться мнениями, не мешая другим.

Мадам Леруан, волнуясь не меньше герцогини, сидела возле небольшого столика с парой бутылок вина и десятком бокалов: после стихов собирались дегустировать новое вино. Конечно, эти гости не самые тонкие ценители. Но все же ей очень хотелось поразить их и пенными шапками дивного напитка, и его редкой кристальной чистотой.

Мишель и Фелиция устроились на банкетках возле кресла мадам Берк. Анна с любовью оглядела своих гостей: ей повезло, что нашлись люди, ценящие то же, что и она. Любящие красоту слога и звука. Она чуть откашлялась и, волнуясь, заговорила:

Триптих. «Бал привидений». Разросся парк. И старого дворца Увил колонны виноград дичалый. На статуях парадного крыльца Иммортели, геральдика печали. Растресканы цветные витражи И заболочен пруд тоскою граций. Гнездятся в кровле чёрные стрижи И в залах призраки картин пылятся.

Она сделала паузу, смотря в лица друзей и немного сомневаясь – понравилось, нет? Восторженное личико Фелиции подстегнуло ее и она продолжила:

Часть вторая, «Парадный зал».

Голос ее звучал тихо и чуть таинственно, подчеркивая некую сказочность строк:

В порталах залов шорох тени тише.Под смеха времени хрустальный водопадКо сводам упорхнул летучей мышьюИ тает в арках тёмных анфилад,Где древних фресок, гобеленов гладиСредь позументов, выцветших венковИ паутины, чьи седые пряди,Как флаги, что на траурном парадеПриспущены пред памятью веков.

Третью часть она, уже не отвлекаясь на слушателей, объявила просто:

«Изнанка полуночи».

Полуночи изнанка. Бал ХаритВ разгаре. Оживает Замок старый:Сиянием таинственным горит,Приветствуя танцующие пары,Что выткались из призрачных огней.И шествуют величественно-странно,Как галеоны древних королейПо водам патриарха-океана;Взирая на причудливый приём,Нечаянную грациозность духов,Дворец грустит, вздыхая о былом:О звоне шпор и будуарных слухов

,Насмешливых негромких голосах,Что утопали в музыке гремящей.Под воск свечей, чья жгучая росаПочти уже забыта в настоящем…

Но время Люцифера. Бал ХаритНа нет исходит, постепенно тая.Угас в неотвратимости зари.И Замок цепенеет, засыпая…*

Анна внимательно смотрела в лица и глаза месье и мадам Шаброль. Все же для нее их мнение было, пожалуй, самым важным. Оба супруга читали всю жизнь, пишут стихи сами и наиболее чутки к огрехам.

-- Браво, ваша светлость! Браво!

От незнакомого голоса все слушатели встрепенулись, скидывая с себя очарование прозвучавшей сказки.

В дверях, придерживая рукой тяжелую штору, наполовину спрятанный за ней, стоял молодой симпатичный блондин, коренастый и крепкий.

Анна мельком отметила, что лицо его кажется странно знакомым: «Где же я могла его видеть?». Однако первым, как ни странно, отреагировал патер Доменик. Он встал с кресла, низко поклонился блондину и сказал:

-- Рад встрече с вами, ваше высочество. ____________________________ * Стихи Леонида Чернышова

Глава 33

Среди гостей воцарилась тихая растерянность. Они кланялись, приветствуя дофина, робко переглядываясь и не понимали, что делать дальше.

Почему-то Анну появление наследника короны взволновало гораздо меньше, чем остальных. Скорее всего, спокойная жизнь в защищенном поместье дала ей время запастись силами и некоторой долей уверенности. Она весьма отстраненно наблюдала за нервно протирающим пенсне месье Шамбролем и его растерянной женой. За совершенно спокойным патером Домеником и испуганной вдовой Леруан: дама никогда не видела столь высоких особ и сейчас заметно побледнела.

«Кстати…! Прекрасный повод! Или это будет неловко? – Анна взглянула на ждущие своей очереди бутылки игристого и решилась: -- Зато можно будет дать хорошее название!»