Усадьба «Розель»

Господи, она ведь его даже не прочитала до сих пор!

– Хотела узнать, что там.

– Можно было просто спросить.

– Я думала, ты не скажешь.

Чуть позже, собираясь ложиться спать, Мила задумалась. Действительно ли Виктор смотрел на нее дольше, чем позволяют приличия? Зачем тогда он поддерживал Элину, говорившую о ней гадости? Или Лалину показалось? Неужели Олег ее ревнует? После всего? Она заметила, что улыбается. Сердце затрепетало от этих мыслей, но потом ухнуло вниз. Нет, даже если и так, нельзя снова в это все ввязываться. Она запретила себе думать об Олеге и стала размышлять над словами Юрьянса. Мила все пыталась понять, что значило столь категоричное заявление Айварса Эженовича о том, что никакой сестры Илги Юрьяне у него никогда не было. Дело в том, что в списках расстрелянных в Анчупанах значилась и она. Судя по возрасту, она приходилась внучкой Янису Юрьянсу. Но если Айварс о ней не знал, то, видимо, это не так. Кто же тогда эта девушка? Или он соврал, что не знает никакой Илги. Но зачем?

Мила вдруг вспомнила о фотографии прадеда Олега, которую столько раз видела, и о его письмах. А ведь тогда фотокарточки уже не были редкостью! Наверняка где-то здесь есть альбом со старими фотографиями и, возможно, хранятся письма и другие бумаги. В этом доме, позже перестроенном, когда-то жили Айварс Эженович с покойной супругой. Может быть, на чердаке или в кладовке сложены старые, дорогие сердцу семейные вещи, которые обычно жаль выкинуть. Вряд ли Юрьянс, несмотря на почтенный возраст, весь такой респектабельный и современный, стал бы забирать в свою новую квартиру в Риге подобный хлам. Надо дождаться, чтобы Виктор с семьей куда-нибудь уехали, и обыскать дом…

Такой случай не замедлил представиться. На следующее утро Виктор уехал на несколько дней вместе с сыном в Ригу, а Элина отправилась в Резекне по магазинам. Мила полезла на чердак, едва за женщиной закрылась дверь.

Хоть дом и был капитально отремонтирован, его чердак был настоящим порталом в прошлое. Интуиция ли, или просто любопытство двигало журналисткой, но она не ошиблась. Горы книг и советских журналов, старая печатная машинка и раритетная швейная машинка фирмы «Зингер», катушечный магнитофон «Нота», радиоприемник «Балтика», велосипед «Салют» без колес, детские санки, лыжи и много другого ненужного уже барахла нашли здесь вечное пристанище. Мила удивилась, обнаружив переплетный пресс. В СССР в среде интеллигенции считалось хорошим тоном переплетать старые книги. Ну а то, что в этом доме жили интеллигенты – сомнений не вызывает. А вот и он – чемодан с фотографиями, письмами и открытками. Девушка в предвкушении долгого и интересного времяпрепровождения зажгла фонарь, поскольку света из маленького окошка пода крышей ей не хватало, и уселась прямо на полу перед заветным чемоданом.

Уже через несколько минут она с головой погрузилась в жизнь совершенно чужих для нее людей, словно читала захватывающий роман или смотрела фильм. Здесь было столько писем, фотографий! А почти на самом дне чемодана обнаружилась потрепанная тетрадка, завернутая в газетный лист. Видимо, кто-то таким образом пытался сберечь ее от желтизны и сырости. Мила и не думала прежде, что фотокарточки начала и середины прошлого века могут так ее захватить. А ведь тут, в этом чемодане, судьбы людей, их жизнь, точнее все, что от нее осталось…Только этот старый чемодан хранит тени их душ под пыльной, затертой кожаной крышкой. Вынесет когда-нибудь кто-то все это на солнце, ворвется безжалостный внешний мир внутрь, и эти частицы прошлого начнут умирать, желтеть, рассыпаться…

Некоторые фотографии, по всей видимости, были сделаны еще до революции! И удивительно, что именно на них не было и следа желтизны! Здесь были изображения военных в мундирах и с лихими усами, женщин в длинных старомодных платьях. Такие снимки соседствовали с почти современными, по временным меркам, фотографиями мужчины и женщины в костюмах советского периода на фоне Лиепайского театра (на обороте так и было написано – Лиепая, весна 1977 г.), мальчика в кепочке, сидящего в детской машине (1986 г. Кто бы это мог быть? Возможно, Виктор), красивой молодой женщины с правильными, почти кукольными чертами лица…На одном фото был изображен вулкан Ключевская сопка на Камчатке. Шикарный вид! Мила невольно вспомнила, как отец ее бывшего мужа рассказывал, что бывал на Камчатке, и что раньше это была закрытая территория, куда можно было попасть только по приглашению. Он говорил, что там шикарная, первозданная природа. И есть заброшенный городок Бечевинка и поселок Медвежка. Девушка, помнится, тогда подумала, как здорово было бы там побывать.

Кто-то на обороте практически всех снимков подписал года и кое-где даже названия мест, где они были сделаны. Отчего-то у Милы защемило внутри. Такая сопричастность к чужим судьбам будоражила и завораживала. Когда-то все эти фотографии бережно хранили, к ним прикасались хозяева, их пересматривали и показывали гостям. Больно и пусто становилось от осознания, что теперь это никому не нужно.