Усадьба «Розель»

– У меня нет родителей, я сирота, – сказала девушка. Брови латыша поползли вверх, а затем резко рухнули и встретились на переносице.

– Извините, не знал. А как же вы умудрились получить такую профессию?

– Думаете, для человека, воспитывавшегося в детском доме, это недоступная роскошь? Я просто поступила на бюджет. Училась и одновременно работала в газете. Потом вышла замуж, а когда развелась, уже многого сумела достигнуть в своем деле и теперь вполне обеспечиваю себя сама.

– Вы уже и замужем были? – Юрьянс почему-то казался неприятно удивленным. Неужто он ее непорочной барышней считал? – Вот вы, молодежь, скоропалительно женитесь и разводитесь. В наше время вступление в брак было делом серьезным, разводы вообще были большой редкостью…

Мила молчала, не желая комментировать тему своего замужества. Ей вообще было неприятно, что позволила коснуться ее личной жизни и сиротства.

– И что же, у вас совсем нет близких? Извиняюсь за любопытство.

«Если сам понимаешь, что твои вопросы неприятны, зачем задаешь?» – возмущенно подумала девушка, но ответила вежливо.

–Есть. Это руководитель нашего детского дома. Мы до сих пор общаемся. Он дал многим воспитанникам свои отчество и фамилию, некоторым даже стал крестным.

– Очень благородно, – заметил Юрьянс.

Настроение Милы, словно ртуть в градуснике при похолодании, неуклонно скользило вниз. Зачем она сказала о том, что сирота? Можно ведь было как-то уклончиво ответить, сменить неприятную тему.

Это случилось еще в 1998 году, когда ей было пять лет. Тогда декабрьская ночь полностью завладела городом, а в одиноко стоявшем на окраине частного сектора старом покосившемся доме – излюбленном месте местных алкоголиков и прочего сброда, – произошла пьяная ссора, переросшая в драку. У кого-то в руке блеснул нож. Спустя секунду молодая цыганка схватилась за бок и хрипло застонав, сползла по стене на пол. Растрепанные темные волосы упали на лицо. Между пальцами сочилась кровь. Маленькая Мила сидела в своей кроватке и безмолвно смотрела в проем двери. Ей было видно, как в соседней комнате, среди беспорядка на полу лежит ее мать. Особенно почему-то врезалась в память шелковая алая юбка… И еще тогда было нестерпимо холодно… Казалось, что целый мир заметает.

Сколько Мила просидела одна в нетопленном доме, она не знала. Пятилетнему ребенку всегда кажется, что время тянется бесконечно долго. А потом пришел какой-то мужчина. Он задавал вопросы, затем собрал ее вещи и отвез девочку в детский дом. Больше она его не видела. Но именно тогда, в пять лет, она впервые узнала, как это – по-настоящему праздновать Новый год. А на ее день рождения, тринадцатого января, Миле впервые в жизни подарили подарки – несколько мягких игрушек и конфеты от воспитателей, а также рисунки от детворы. Пожилая нянечка вручила ей тогда маленькую именную иконку и рассказала, что в этот день Православная церковь почитает память Преподобной Мелании Вифлеемской, и что эта святая – ее покровительница.

…От воспоминаний пришлось вернуться к реальности. Как раз принесли заказ и Юрьянс, беря в руки столовые приборы, произнес:

– Ну а теперь давайте перейдем к нашему вопросу… Понимаете, Милочка, – на этих словах Мила поморщилась. Вот уже второй раз он ее так неприятно называет. Этот человек все больше начинал ей не нравиться. – Тут такое дело… В нашей переписке я не все вам рассказал. Конечно, моя основная цель – узнать о судьбе деда. Но есть еще кое-что. В пригороде Резекне со времен войны спрятаны сокровища… И к ним имеют непосредственное отношение те русские солдаты, которых прятал мой дед.

– Откуда вы знаете? – изумилась журналистка.

– Не важно, я много материалов по этой теме изучил.

– И вы хотите эти сокровища найти? А зачем вам в таком случае моя помощь?

– Открыто заниматься поисками я не могу, ведь все сокровища принадлежат государству.

– Но если они принадлежали вашему дедушке, то вы, как его наследник, имеете на них право.

– Нет, моему деду они не принадлежали. Просто он знал об их существовании. Так вот, открыто заниматься поисками я не могу, поэтому решил, что буду делать это с вашей помощью под видом сбора материалов о судьбе деда…

Мила и не подозревала, как заблестели ее глаза. Это все было действительно очень интересно! Все же этот неприятный тип ее удивил! Она и представить себе не могла, что когда-нибудь займется поисками настоящих сокровищ!

– А что это за ценности? Сокровища Гитлера? – пошутила Мила.

Мужчина усмехнулся:

– Нет, поскромнее, я думаю. Но что-то вроде того. Ценности действительно принадлежали немцам.