Ущипни меня. Сказка на ночь

– Ты мне зубы не заговоришь, хер собачий, не старайся! – рассерженно прорычал Алекс и, после недолгой передышки, зажёг «фонарь» под моим левым глазом.

– Мне правда интересно! Опять ссора?

– Ссора? Нет, никаких ссор. Просто супругу пришлось экстренно, – он приложился костяшками пальцев к моему второму глазу, – госпитализировать.

– Ого! Надеюсь, с ней ничего серьёзного?! Ты её, главное, почаще навещай! Врачи – это хорошо, но поддержка близких гораздо важнее!..

В этот момент Алекс вынужден был поддержать и меня – схватить за грудки, потому что я от болевого шока принялся уже терять сознание. Контрольным ударом свободной, левой руки он разбил мне губу – наверное, хотел отыграться за собственный синяк – а потом небрежно кинул меня на кровать и показательно отвернулся. Он делал вид, что его вдруг очень заинтересовал пейзаж в окне, но я прекрасно понимал: товарищ по какой-то причине захотел спрятать глаза.

– Саш?.. – позвал его я. – А в каком она отделении?

– Какая тебе разница, – несмотря на то, что его голос немного смягчился после того, как он выплеснул в драку весь свой адреналин, злоба всё же не позволяла ему выйти со мной на доверительный контакт.

– Я просто подумал, что… может быть, пора вас поздравить? Мне так стыдно, что я перестал следить за вашими отношениями… Она снова ждёт ребёнка?

– Типун тебе на язык, – буркнул товарищ и добавил совсем тихо. – Только через мой труп.

Он наверное думал, что эта фраза до меня не долетит, но я каким-то образом расслышал её и озадачил Коршунова новыми вопросами:

– А что же тогда произошло? Несчастный случай? Алекс, поделись со мной, пожалуйста! Да, не спорю, я плохой друг, часто говорю только о своих проблемах, а о твоих слушаю вполуха, но ты должен дать мне ещё один шанс! Прошу, не сердись на меня…

– Макс, закругляйся со своей патетикой! – грубо, заметно нервничая, он меня перебил и после небольшой паузы бросил словно бы между прочим. – В дурке она. Ничего нового.

Я замолчал, поражённый неожиданным поворотом событий, а он, без сил опускаясь на стул, пробормотал:

– Как же вы мне надоели, психопаты…

Остаток ночи прошёл спокойно, разве что Коршунов чаще обычного бегал в туалет. Видимо, перенервничал за день со всеми этими навалившимися на него приключениями, в которых только он один – впрочем, как и всегда – сумел сохранить трезвость мысли.

Мне стало очень неловко перед ним за своё поведение, ведь, судя по всему, именно оно и явилось для него последней каплей. Одевшись, я даже хотел сбегать в круглосуточную аптеку за лекарством, если бы друг уточнил, что именно его тревожит, но тот не стал распространяться и приказал мне лечь спать. Сам же он, кажется, больше не ложился: сначала из-за проблем с самочувствием, а чуть позже, с восьми утра, из-за непрекращающихся телефонных звонков. Закрывшись на кухне, Алекс терпеливо общался с подчинёнными, и хотя он говорил тихо, я вскоре поднялся и присоединился к нему – заварил кофе и начал стряпать завтрак.

– Спасибо, Макс, я не голоден, – коротко отозвался Саша в перерыве между разговорами. – На меня не готовь. Доброе утро.

И снова взялся за сотовый. Впрочем, спустя некоторое время мой телефон тоже ожил, и интонация речи звонившего в свою очередь лишила меня признаков аппетита. Без предупреждения в динамике прозвучало отчаянное:

– Это ты! Это ты довёл её до самоубийства!

От неожиданности я опешил и с трудом смог собраться с мыслями, чтобы ответить:

– Честное слово, я не хотел этого делать!.. Неужели вы думаете, что я умышленно?

– Твой Коршун, конечно же, сейчас будет тебя отмазывать, но я приложу все усилия, чтобы засадить душегуба за решётку! – хриплый мужской голос истерически дрожал. – Убийца должен сидеть в тюрьме!

– Григорий Петрович, я всё понимаю, но вы ведь взрослый человек. Не называйте его, пожалуйста, Коршуном…

Поначалу я думал, что Алекс не следил за моим разговором и вообще не знал, кто мне звонит, но товарищ, услышав мою последнюю фразу, встрепенулся и быстро свернул текущую беседу. Отложив свою трубку, он буквально выхватил мою с коротким «Дай-ка мне его на секундочку».

– Григорий Петрович, здравия желаю. Коршун на проводе, – удивительно спокойным, но как всегда уверенным голосом произнёс он. – Я от всей души выражаю вам свои искренние соболезнования. Несчастный случай, с которым столкнулась ваша семья, поистине трагичен. Сожалею, что мне вовремя не удалось довести дисциплину в компании до должного уровня и пресечь эти небезопасные курения из окна на рабочем месте…

Он прервался, терпеливо выслушивая возражения мужчины, а потом невинно переспросил: