Ушедшие на небеса

– Пусть побудут одни.

Обстановка понемногу разрядилась. Сергей с удивлением рассматривал свою копию. С такими же удивлёнными глазами рядом крутилась и Алёнка.

– А почему вы так похожи с дядей, а папа?

Сергей всё ещё не мог отойти от увиденного, но объяснение у него было, мужик он умный, даром что преподавателем в институте работал.

– Я знал, гены у отца и у меня доминантные, всё те же тёмные глаза, смуглая кожа, широкий подбородок, тёмные жёсткие вьющиеся волосы. Но чтобы через поколение образовались две равно похожие копии – это удивительно. Я лично подобного никогда не встречал.

– Серёжа, а ты по-простому можешь объясняться, – это Артамонов-старший вступил в разговор.

– Папа, всё просто, ген Курбана Халимовича очень силён, он победитель, а победитель, как правило, проявляется в наследниках. Вот и всё.

Может и просто. Это им, молодым, просто было сейчас рассуждать. Но не просто всё было там, в гостиной.

Немного успокоившись Наталья Ивановна и Курбан Халимович тихонько разговаривали. Трудным был этот разговор. Прошло пятьдесят пять лет после их встречи здесь, в Москве. в госпитале. Она, молоденькая медицинская сестричка, девчонка восемнадцати лет и статный черноволосый красавец, армейский разведчик, залечивающий в госпитале раны. Встретились – и закрутила их любовь, та любовь, что не спрашивает ни возраст, ни родословную, ни разрешения у родителей.

То была настоящая любовь!

Годы прошли, более полусотни лет позади. И семь дней. Семь дней, что они тогда встречались. А в этих днях свиданиям отведено было не более пяти-шести часов. Пять-шесть часов встреч, объятий, поцелуев, эти несколько часов любви – всё, что у них в памяти осталось. И ещё сын. Сын остался – как свидетельство их большой любви. А потом долгие, долгие годы разлуки. Больше они не встречались. Как? Что? Почему? Искать виноватого? Глупость. В жизни всё случается, вот и у них получилось так, что не смогли они найти друг друга. Общаясь сейчас, они всё понимали, а потому разговор был добрым, это был разговор родных людей. Он ей о своей большой семье рассказал: о жене, о детях, внуках, о жизни на родине. Она порадовалась за своего Курбана – «воронёнка чернявого», так она его в те семь дней называла. И Наталья Ивановна о себе поведала, нет, не о болячках, о сыне, их сыночке, о том, какой он умница, работящий человек, любящий отец и муж. О внуке и правнучке рассказала.

Долго ещё горел свет в этом доме. Родные люди общались.

А назавтра они разъедутся, разбегутся, работа, дом, заботы, всё, что обычного человека окружает, всё это будет и у них. Но ещё в душе каждого будет радость, радость обретения новых родных людей. И пусть они далеко будут друг от друга, но в душе они всегда будут вместе.

Шёл 1996 год.

Просто солдат

Он прошёл три войны. Подумать только – три долгих страшных войны, почти шесть лет испытаний сушей и морем, окопами, лесами и болотами, разрывами снарядов и мин, контузией и недомоганиями, морозом и зноем. Шесть лет тревог и бессонных ночей, горя потерь боевых товарищей, радости побед.

Неужели на такое способен человек?

Сложно поверить.

Русский солдат Алексей Андрианов прошёл эти фронтовые дороги.

Чинов был он малых, рядовым ушёл в Финскую, в тридцать девятом, а домой, из Порт-Артура, вернулся в сентябре сорок пятого, сержантом, с орденом на груди и боевыми медалями.

Кто он, этот русский солдат?

* * *

На Псковщине, в Гдовском районе, стоит деревушка Верховье Второе, она и сегодня жива, правда, старожилов нынче в ней нет, дачники всё больше. Места здесь чудесные, в трёх десятках километров знаменитое Чудское озеро, до реки Плюссы рукой подать. Именно здесь, в этой деревушке и родился Алексей Андрианов.

Отец его и матушка строги были к отпрыскам, занимались детьми серьёзно, к труду не только призывали, но и приучали. Отец, Сергей Афанасьевич, мастеровым человеком был, на ногах стоял крепко, хозяйствовал уверенно, во всей округе знали сапожника Афанасьича, от заказов отбоя не было, за работу брал недорого, обувка у него всегда выходила справной и добротной. В середине двадцатых проводили в последний путь маму, Марфу Васильевну, и остался Сергей Афанасьевич один с шестью детьми: старшему – 13, младшей – 3 годика. Маму заменила десятилетняя Маша, в семье её с уважением стали звать МСА – Мария Сергеевна, и это звание сохранилось за ней на всю жизнь.

В тридцать пятом нежданно пришла беда. Арестовали старшего Андрианова и двух его сыновей, достигших к тому времени совершеннолетия. Ладно бы за плохую работу, к примеру, сапоги плохо шили, так нет, по политическим делам взяли. Какой из мужика политик? Просто крепкий трудяга – и всё, но не нравилась кому-то самостоятельность Андриановых, вот к кулакам и причислили. «Замести» в те времена могли по любому делу, вот и Сергей Афанасьевич с сынами попали в так называемый «Кировский поток». После убийства Сергея Мироновича Кирова люди десятками тысяч арестовывались и ссылались.