Ушедший

Она начала реветь, как только увидела его, а сейчас у неё начиналась истерика. Ей надо объяснить, она поймёт, она должна понять!

— Нам не нужны для этого Республика и Сенат. Всё это давным-давно сгнило, — он развёл руками и бессильно опустил их, видя в прекрасных глазах броню толщиной в три сантиметра титановой стали. — Мы сможем, постепенно, не сразу, вновь объединить Галактику под единым знаменем, но сначала надо разрушить старое. Нельзя строить новый корабль, беря прогнивший каркас.

— Энакин, Республика – это не только название, политическое управление и строй, это жизни миллиардов живых существ! Как ты можешь об этом так говорить?

— Как?

Да что с ней?! Они не виделись практически погода, а она даже обнять себя не даёт. Республика, Республика, Республика! Да чхать он хотел на эту Республику! С него хватит этого бреда с бесконечной некромантией и глумлением над трупом того, что когда-то, пару столетий назад, было похоже на демократию. Неужели она, как опытный политик и мудрый правитель, не видит очевидного?

— Энакин, я умоляю тебя, ради жизней всех тех, кого ты спас во время Войны Клонов, ради миллиардов жителей Республики, я молю, выступи завтра перед Сенатом, объяви суверенитет Белого Флота, вступите в состав Республики, оставаясь независимым государством.

Для него это прозвучало очень глупо, и его следующий вопрос был бы «Зачем?», если бы не гнилая мысль, которая грызёт его уже долгое время:

— Ради миллионов жителей Республики? Почему не ради тебя? Не ради нашей семьи?

И почему она бегает от него по всей комнате словно виноватая шкила? Прячет взгляд, отворачивается? Сейчас сложное время и у неё был очень трубный период, и возможно после потери сына, она и стала более плаксива, но за Республику она бьётся, как и прежде, хотя с его стороны смотрелось это уже фанатично. Но… они не виделись полгода… ни объятий, ни поцелуев, ни слов любви…

Он подошёл к ней в плотную, нежно погладив по щеке, убирая спадавшую прядь с лица, прислушиваясь к её аромату духов. Это всегда его успокаивало.

— Слухи о тебе и Органе – правда?

— Энакин, мы сейчас говорим о возможности присоединения БМФа к Республике, о вопросе межгалактической важности… — она выскользнула, снова отдаляясь от него.

— БМФ ни когда не присоединится к Республике, — злость поднялась из глубины, ему не нравилось то, что он слышал в её словах.

— Ты не можешь обречь…

— Могу, — холодно ответил он, как отвечал сотни раз за последнее время. Он служит только своему флоту, и заботиться и бережёт своих граждан, своё государство.

— Энакин… — она вновь села на стул, закрывая лицо руками, захлёбываясь новым приступом тихой истерики.

— Так слухи о тебе и Органе – правда?

Если она сейчас не ответит, он развернётся, найдёт Органу и собственноручно сломает ему гортань, после чего заставит его сердце остановиться. А потом вернётся, и они продолжат разговор.

— Так больше продолжаться не может, — она нашла в себе силы, чтобы встать, выпрямиться, и посмотреть ему в глаза, тем самым откладывая смерть королька на некоторый срок. — Энакин, я …. Я была счастлива с тобой, но сейчас я хочу развода.

В голове словно вакуумная бомба взорвалась, а следом, как три плазменных выстрела вошли в его грудь, и вышли, оставив три огромных дыры. Он мотнул головой. Стоп, сказал он себе, — ничто и никогда больше не сможет тебя подломить.

— Нет… Я не отдам тебя… я убью его и разрушу всю его систему… — это был единственный выход из данной ситуации. Давно это надо было сделать.

— Энакин, это моё решение, — заявила Падме, — Бейл тут ни при чём.

Конечно ни при чём, он же король мирного Альдераана, он вообще ни в каких делах ни при чём. Просто удушит, и тоже будет ни при чём:

— Нет… я не отдам тебя, — ни ему, ни кому-либо другому.

— Тогда я аннулирую наш брак, и при собрании священников Тида его признают недействительным по причине твоего происхождения, — холодно отчеканила женщина напротив.

— Аннулируешь? — он уже научился ловить главное слово в витиеватой речи политиков. — Аннулируешь?!! — ему нужна разрядка и немедленная разрядка, лучше ситхов диван со столом, чем то, что он сейчас мог натворить, чувствуя нарастающую пустоту внутри, которая заставила его встать и забрать флот, захватить верфи и клонодельни, оградить свою территорию… Что она несёт?! — Аннулируешь три года нашей любви? Ожиданий? Надежд? Я с того света возвращался, думая только о тебе! Я все страхи войны переживал и возвращался к тебе! Я убивал, чтобы ты жила в мире! И ты хочешь всё это аннулировать?

Она снова кинулась в рёв, садясь на стул. Великая Сила, когда она реветь перестанет-то?!

— Республика, Органа, развод… это, конечно, хорошо, — заставил себя успокоиться Энакин, понимая, что крикам в такой ситуации он её не успокоит. — Но ты – моя, и я тебя никуда не отпущу, — твёрдо заявил он обнимая, и постарался поцеловать заплаканное лицо.

Падме отвернулась, отвергая ласку:

— Энакин, не надо. Я не хочу быть с тобой. Я хочу развода.