Ушла из дома и не вернулась…

У мальчишек реакция нормальная. На секунду притихли, потом стали громко хихикать и шутить.

Делаю ничего не понимающий вид. Как рассказывал длинный анекдот, так и продолжаю его тянуть, хотя концовку никто не слушал.

Атмосфера в компании, достаточно нервная и без того, после появления этих двух людей еще больше накалилась. Причина одна – Сева. От него нервное раздражение передается мальчишкам. Но чего же, чего он так ждет?!

Гурьбой проходим по узкой дорожке в саду, и мальчишки стучат в дверь. Открывают быстро. На пороге – симпатичный улыбающийся мужчина лет тридцати. Лицо открытое, мужественное, как у положительных шерифов в вестернах. Видя меня, он продолжает добродушно улыбаться. Только улыбка стала словно деревянной. Машинально похлопывает ребят по плечам, называя каждого по имени. Наконец, я подхожу к нему.

Он ни о чем не спрашивает. Просто протягивает руку.

– Николай… Будем знакомы. Проходите… Очень рад…

С секундным замешательством он уже справился, и я, действительно, готов поверить, что он рад появлению нового человека, если бы, пожимая мне руку своей твердой широкой ладонью, он не бросил мимолетный злой взгляд в сторону Севы.

Я им мешаю? Вообще, как посторонний человек, от которого неизвестно чего можно ждать, или конкретно сегодня?

Попытаются меня выпроводить? Но я им должен помешать. Спасение у меня одно – мальчишки.

С веранды проходим в комнату, оклеенную дешевыми обоями в желтый цветочек. Посредине – широкий стол, вокруг стулья. Из комнаты дверь на кухню. Рядом еще одна, с облупившейся белой краской.

А ребята в этом доме чувствуют себя привольно, как хозяева. Николай хорошо их приручил. Только в белую дверь никто не входит. Почему? Сунуться туда самому? Нет, рано, пока подожду.

Я хожу с Мишкой, парнем с пушком под носом. Он уже успел поведать Николаю мою легенду, и у него это получилось намного красивее, чем у меня.

Он и еще несколько ребят так от меня и не отходят. Поэтому хозяину достаточно сложно сказать прямо в лоб, что я лишний в их компании. Остальные мальчишки суетятся, накрывая на стол. Закуски, надо сказать, подобраны со знанием дела: хорошая рыба, дорогой карбонат, зелень, даже красная икра. Это удивляет не только меня, но и всю малолетнюю гвардию. Вопли восторга слышны непрерывно. На вопросы ребят Николай только улыбается и подмигивает, не отвечая.

Да, вечер сюрпризов. Что-то будет дальше?

Севы не видно. Николай тоже исчезает, когда стол уже накрыт. Из окон комнаты не видно, где они. Под предлогом покурить, выхожу на веранду. Отсюда можно разглядеть две фигуры под деревьями в стороне от дорожки.

Обсуждают, как меня выставить? Посмотрим, что придумают.

Николай вошел первым. За ним Сева. Сейчас подойдут и… Как же они все преподнесут? Ну же, я готов к обороне. Не так-то просто меня выставить за дверь, когда я еще не хочу прощаться.

Чуть помедлив, Николай направился ко мне.

– Разреши…

Я понял, что ему нужно, только секунду спустя, когда он, отодвинув меня в сторону, полез в старый комод за вилками.

Сева вообще не удостоил меня вниманием.

А вдруг мы просто-напросто ошиблись? Ну не тот это Сева. И мальчишки другие. Николай тоже другой. Произошло самое невероятное?!

– Ребята, пора за стол, – донесся голос Николая. Комнату освещали четыре свечи, стоявшие на большом столе.

Кто-то из парней достал было бутылки дешевого портвейна, закупленного после стадиона. Но Николай жестом остановил его.

– Оставим это для сотворения божественного напитка под романтическим названием «глинтвейн». Паша, отнеси на веранду. Сегодня, в наш необычный вечера мы будем пить то, что достойно настоящих мужчин… Сева!

Сева появился из-за той двери, в которую никто не входил, держа в руках несколько бутылок коньяка. Мальчишки снова восторженно загудели. Очевидно, каждый из них ранее с коньяком был знаком лишь визуально. Все-таки, кажется, мы вышли в цвет. Не то что-то тут, не то! Но почему они меня оставили в покое?..

Где же наши?

– Кто сегодня будет главными виночерпиями? – спросил Николай.

И тотчас вскочили трое ребят, суетливо откупорили бутылки и начали разливать коньяк по граненым стаканам. Наливали не скупясь. Но Николай их не останавливал.

Когда стаканы были наполнены, Николай встал.

– Друзья мои! Так уж сложилось, что внутри нашей компании все равны, независимо от мелочей, которые им, – он неопределенно кивнул в сторону далеких домиков за окном, – не дают спокойно спать и заставляют ворочаться в засаленных постелях. Пришло время доказать наше право на полную самостоятельность. Но право – это сила! А у нас сильны и каждый, и все вместе… Пьем за наш союз, за его нерушимость!..

Сева включил магнитофон. Ребята зашумели. Коньяк они пьют неумело, но старательно.

Сева внимательно наблюдает за мной. Ладно, деваться некуда. Глотаю свою порцию залпом, словно хлещу самогон. Теперь надо собраться и не дать себе опьянеть. Правда, потом чувствуешь себя ужасно, но сейчас это необходимо.

Почему Николай говорит с мальчишками, словно меня, постороннего, здесь нет? В таких случаях свидетели не нужны. А тому, что они мне доверяют, я не поверю.