Ускользающая тень

— Плутарх Натка Каракасса Ледо, магнат клана Каракасса, член альянса Выпущенного Когтя, — заплетающимся языком выговариваю я. Ответ выскакивает будто сам собой, и это меня пугает. Успокаиваю себя — ничего нового я пока не сообщила. Это только начало.

— Каковы ваши обязанности?

Писец знай себе строчит. Перо скрипит не переставая. Узнать бы, к чему Гендак клонит. Мы с ним обо всём этом уже говорили…

— Исполняю всё, что прикажут. Собираю информацию… устраиваю диверсии… краду… убиваю…

— Вам приходилось исполнять роль его телохранителя?

— Телохранителями работают Кайдус и Джирт. Но… меня иногда тоже привлекали… когда нужно… на праздниках, на всяких мероприятиях… он предпочитает, чтобы его женщины сопровождали… я, Вала, Квадай…

— Вы преданы своему хозяину?

— Я его Должница, — отвечаю я.

Гендак оглядывается на магистра, потом вновь поворачивается ко мне.

— Сейчас я назову одно имя, а вы скажете, знакомо оно вам или нет.

Киваю. Голова сама собой падает на грудь.

— Белек Аспа.

Что-то смутно знакомое, но было это очень давно, даже припомнить не могу когда. Качаю головой.

— Вы уверены? — настаивает Гендак. — Ваш хозяин не упоминал этого имени в вашем присутствии? Он вам доверяет. Ледо наверняка не боялся обсуждать секретные дела в вашем присутствии.

Теперь мне и самой любопытно. Даже отваживаюсь уточнить:

— А кто такой Белек Аспа?

— Вопросы здесь задаю я, — парирует Гендак.

И продолжает допрос. Спрашивает о численности эскаранских войск и дальнейших планах моих хозяев, интересуется заклинателями камня, чернокрылками и источниками энергии, на которой работает наше оборудование. Хочет узнать поподробнее о нашем сотрудничестве с краггенами и йа-йин, о шахтах, технологиях, производстве оружия. Допытывается, как эскаранцы относятся к гурта, и тут же меняет тему и заводит речь о наших приграничных укреплениях. Потом — о конфликтах между Плутархами и политических интригах. Но у меня создаётся впечатление, что магистр утратил интерес, как только я призналась, что не знаю, кто такой Белек Аспа. С каждой минутой вид у почтенного старца становится всё более скучающим.

А Гендак всё закидывает меня вопросами. Вру снова и снова, называю не те места, подтверждаю их заблуждения относительно нас, а то и вовсе изображаю незнание. Удивительно, как мало они о нас знают. Но ещё хуже то, что рядовому эскаранцу известно о врагах ничуть не больше. Писец фиксирует каждое слово. Ничего полезного гурта так и не узнали, но к концу допроса все довольны. Ещё бы, получили ценнейшие сведения, будто своими глазами заглянули в стан врага. Действие наркотика к тому времени полностью заканчивается, и я окончательно выхожу из полусонного состояния.

Магистр удаляется, бросив на Гендака торжествующий взгляд. Писец торопится следом. Гендак тяжело откидывается на спинку кресла, бледно-серые глаза полны печали. Мы остались одни. Любопытно, как он себя поведёт.

— Это вовсе не моя идея, — произносит Гендак. — Я был против.

Молчу.

— На самом деле я добрый человек, Орна. — В голосе Гендака звучит что-то похожее на мольбу. — Я мирный учёный. Хотел, чтобы вы поняли, что не надо видеть в каждом гурта врага. Боюсь, теперь не смогу вас в этом убедить.

Снова не отвечаю. И не отвечу. Чего он от меня хочет, чтобы пожалела его? Проявила понимание? Простила, чтобы Гендака потом совесть не мучила? Не дождётся. Может, он и добрый человек. Но будь у него хоть какое благородное сердце и сострадательная душа, это ничего не меняет. Он может быть просвещённым человеком или многодетным отцом, без памяти обожающим своих детей. Возможно, Гендак и правда хочет до меня достучаться. Но при всём при этом он остаётся поганым гурта, так что я с радостью прикончила бы его на месте и била бы, пока рука не устала.

— Скоро вы предстанете перед Старейшиной, — говорит Гендак, словно сам с собой. Встаёт и направляется к двери, собираясь позвать охранников. — Считайте это большой честью.

Вероятно, Гендак думает, что я ещё не вышла из сонного состояния и не слышу его слов. Или всерьёз возомнил, будто я не догадываюсь, что меня ждёт. Полагаю, Гендак хочет таким образом попрощаться со мной. До меня доходили слухи. Прекрасно знаю, какую честь он имеет в виду.

Гурта решили, что использовали меня на все сто процентов, и теперь полезность моя исчерпана. Меня отправят в подвал и закуют в цепи вместе с другими несчастными. То-то Старейшина обрадуется. Ещё бы, женщина из Кадрового состава. Что-то новенькое.

За мной придут на следующий оборот. Если к тому времени не успею сбежать, я погибла.

* * *

Прямо из кабинета Гендака меня ведут в столовую. Недавно нас начали кормить перед сменой, а не после неё и не в перерыве, как раньше. Опять эти их штучки, как же меня это бесит! Хотят посмотреть, как это отразится на нашей работоспособности, или на состоянии здоровья, или ещё на чём-нибудь. Впрочем, не знаю, для чего гурта всё это устраивают. Может, вообще просто так, безо всякой цели. Но мне плевать. На следующий оборот это уже будут не мои проблемы.