Ускользающие улики

— Знаете, что бы я с удовольствием сделал? Свалил бы весь этот хлам на пол и шарахнул бы по нему кочергой!

Подняв на него глаза, она лишь спросила:

— Почему?

— Потому что вы стали рабыней. На этом чертовом фарфоре ни пылинки, как и на всем прочем, я это заметил. А кто следит за чистотой? Вы и только вы. Уж поверьте, я знаю, какая это морока — воевать с пылью. Мы с сестрой помогали по дому. Когда отец умер, мама первым делом избавилась почти ото всех безделушек. Кроме нас самих держать их в чистоте некому, сказала она. Мама не хотела превращать нас в рабов массы ненужных хрупких вещей, вот и освободилась от них. А ваш дом забит так, что повернуться негде, вы же превратились в тень: наверное, не выпускаете из рук тряпку!

Разговор зашел далеко за рамки светской беседы, Розаменд почему-то это было даже приятно. Посторонним людям не полагается обсуждать подобные вещи, но Лестер уже не казался ей посторонним. Он перешел все границы, забыв про правила хорошего тона, но не ради себя — ради нее. Его сердило то, что она жутко устает, что в их доме полно дорогой посуды и мебели — слишком много, чтобы она могла со всем справляться. А ведь так давно никого не трогает, устает она или нет. Его внимание скорее удивило ее, а не обидело. На душе ее вдруг стало тепло-тепло, вечный холодок сдержанности растаял, но она лишь робко улыбнулась.

— Зачем вы все это делаете? — спросил он.

Она подняла голову и мягко проговорила:

— В наше время почти у всех женщин много забот по дому, вы же понимаете. И никто из них не возмущается тем, что к концу дня их одолевает усталость.

— Они бы наверняка возмущались, если бы их заставляли работать до изнеможения — как вас! Три четверти этого хлама нужно выбросить! Почему вы прямо об этом не скажете и не устроите забастовку. К черту все эти безделушки!

Она посерьезнела.

— Не надо так, очень вас прошу… Моя тетя приютила нас, а для Дженни это так важно. У нас все хорошо, жаловаться не на что. А в благодарность я делаю все, что в моих силах.

— Не буду, не буду. Конечно это не мое дело, извините, я не должен был и прочее и прочее. Допустим, все необходимые слова уже мною произнесены, и давайте подойдем к сути дела. Неужели вы и впрямь не решаетесь серьезно поговорить с мисс Крю? В конце концов, она наверняка помнит, скольких прислуги приходилось нанимать раньше для той работы, с которой вы теперь пытаетесь справиться в одиночку?

— Раньше все было совсем иначе, совсем. Тетя понятия не имеет, как выматывает подобная работа. У нее когда-то были повар, посудомойка, их помощница, крестьянка из деревни, делавшая уборку трижды в неделю. А еще дворецкий, горничная, плюс две служанки. Тогда все работало как часы.

— Она перечисляет вам такую уйму народу и в то же время понятия не имеет…

— Действительно не имеет. Она считает, что все они были чересчур ленивы и что им слишком много платили.

Ну а теперь в доме даже приемов не устраивается, и поэтому все, разумеется, легко и просто.

Она слегка поежилась от холода.

— Вы же совсем замерзли! — вдруг сообразил Крейг. — Вам нельзя здесь больше стоять. Но мне еще о многом нужно сказать.

Большая горячая ладонь обхватила ее кулачок. Не сразу отпустив ее руку, Крейг сбежал по лестнице, сел в машину и уехал.

Глава 4

Кулинарные таланты миссис Стаббс целиком соответствовали высокой оценке мисс Крю. Маленькая гостиная в «Рождественской сказке» была уютной, теплой и светлой: старые, заметно потертые кожаные кресла, красная скатерть, сменившая белую, когда он поужинал, забавные фигурки на каминной полке. Крейг Лестер изучал их и думал, насколько тут теплее и уютнее, чем среди холодного великолепия старого поместья. Фарфор и позолота хороши для своего времени, а ему было приятнее видеть на камине желтую коровку-сливочник: под крышечку на спине наливают молоко, а в чашку его льют уже из коровьего рта; чашка и блюдце медного оттенка с орнаментом из фруктов и цветов на фоне голубого неба тоже были очень хороши; кувшин с портретами королевы Виктории и принца Альберта в лилово-серых костюмах, под ними выведен год:

1851 — тогда состоялась Всемирная выставка, которую посетила королевская чета… Еще на полке стояли оригинальные деревянные подсвечники, у основания украшенные чем-то наподобие пушечных ядер, и высокая глиняная ваза с изображением солдата в форме времен Англо-бурской войны, под солдатом две даты: 1899 — 1901. Чуть дальше по обеим сторонам очага были расположены две большие морские раковины. Они напомнили ему о том, как он когда-то по дороге в школу застревал у жалкой лавчонки со всякой всячиной и, заглянув внутрь, мечтательно глазел на две почти такие же раковины.

В гостиную вошла миссис Стаббс, выразила надежду, что ему подали все, что нужно, и присела немного поболтать. Оказывается, раковины привез из плавания ее двоюродный дед, он был моряком. А коровка и эта чашка с блюдцем достались ей от прабабушки.