Услышь меня

В голове проносились мысли от аналогичной мести, до желания принуждения. В один момент я сказал себе: "Стоп, остановись! Тебя не туда занесло". Вдох-выдох. За рулем старался отключить котелок мыслей, сфокусировавшись на дороге. Сознательно вел машину, пресекая рой мыслей в голове.

Через пару часов приехав и погрузившись в работу, понял, что так больше не могу, не получается. Вблизи от Неё меня ломает и возникают нездоровые мысли, схожи с помешательством. Я не псих, но тут почему-то клинит.

Подумать только, я несколько лет ее просил решиться на беременность, а она отказывала, а тут раз — два и какой-то мудак заделал ей карапуза за мизерный срок. Сжимаю кулаки на столе, голова не думает вообще о работе. Иду к начальнику, прошу поработать из дома. Благо мне Владимир Никитич у нас мужик нормальный, видит мое состояние и отпускает, взяв слово, чтобы завтра я постарался выглядеть огурцом. Ага, щас, маринованным.

Чтобы спустить пар, еду в боксерский зал, где иногда, под настроение колочу грушу, вымещая весь негатив на тяжелых подвесных мешках. Им ничего, а мне легче.

На следующий день, прилично одетый и гладко выбритый, в полном адеквате еду на работу.

Вчера ближе к вечеру встретился со старым знакомым в клубе. Сидели, выпивали, делились историями из жизни, одним словом, никого не трогали. И тут к нам подходят одна знакомая девочка, с которой я учился в школе, с подругой. Видел, как загорелись глаза у той, второй, при взгляде на меня, но я не выказал никаких телодвижений.

Продолжили мужиками пить, а когда выходил из клуба и ждал своего такси, подруга моей знакомой вышла следом и попросилась ко мне, в заказную тачку.

Вот значит как, да? Ну а что, почему бы и да.

Не спрашивая ее, назвал адрес отеля. Она не возразила. Без слов, пошла со мной, а в номере мы развели бурную деятельность по вытрахиванию друг из друга разных ненужных мыслей.

Я работал бедрами, как бездушная секс-машина, выплескивая все душевное дерьмо, а она принимала и активно подмахивала, умудряясь кончать от моей грубости и несдержанности.

Когда незнакомка уснула, я оставил ей деньги на тумбочке, а сам заказал такси и уехал на съемную квартиру. Утром я был свеж как огурчик, как и просило начальство.

Шел в кабинет Владимира Никитича с легким волнением, не каждый день принимаешь для себя роковое решение.

Стук в дверь, дежурное "войдите". Дежурно здороваюсь и кладу перед ним бумагу а4. Пробегаюсь по строчкам, лицо начальницы становится серьезным.

— Причина?

— Тяжелый развод у меня, Владимир Никитович, — сглатываю — накосячил я, а она виртуозно мне отомстила. Не могу больше работать в этом городе, боюсь если увижу, наделаю глупостей.

— Все беды мужиков из-за баб. Ну что ж, если вопрос ребром, то конечно подпишу. Эх Громов, сколько сил в тебя было вложено, думал, в будущем, лет так через десять, меня переплюнешь.

— Буду стараться, — скупо улыбаюсь, впервые за последние дни, — все дела, как и положено, передам коллегам. Все, что смогу, закончу и доведу до ума.

— Иди, Громов, — с некой обреченностью в голосе.

— Хорошего дня

* * *

На выходных поехал к матери, чтобы сообщить о своем решении. Она не ожидала. Села, схватившись за сердце, начала причитать и сетовать на судьбу- негодяйку.

Я слушал и терпел. Предложил ей поехать со мной, но она отказалась, сославшись на возраст. Зато обещала приезжать иногда в гости, когда устроюсь.

Спустя две недели, окончательно уволившись с работы, запросив перевод в московскую адвокатскую коллегию, я с некой опаской заходил в нашу общую квартиру с Катей. Везде были ее коробки с личными вещами и одеждой. Предусмотрительно захватив с собой коробок, я за пару часов, собрал свои вещи и документы, что не успел еще забрать, переносил все в машину, благо та была вместительной.

На прощание написав записку, что переезжаю в другой город и чтобы она забирала любую мебель, которую посчитает нужной.

Мысленно прощаясь, я закрывал эту страницу своей жизни на долгие годы.

13

Катя

Близились роды. Все семья с замиранием сердца следила за моей беременностью.

Стас был вежлив, поддерживал как мог по-дружески. Чаще всего он пропадал на работе, мотался по разным городам. Я, как и с Артемом, не выспрашивала подробности, ждала когда мужчина сам начнет разговор, желая поделиться своими проблемами или достижениями.

Я была на своей волне, еле дождалась положенных тридцати недель, чтобы официально уйти в декретный отпуск. Бывало, что под вечер, меня вырубало прямо на рабочем столе. Конечно же, это сказывалось на продуктивности работы, но с естественными потребностями организма, я поделать ничего не могла. Зато, в ближайшие восемь недель я отсыпалась как медведь в спячке.

Сначала я сама себя так назвала, в разговоре со Стасом, а потом он подхватил, начиная называть меня так постоянно.

В такие моменты я надувала щеки и в театральную вразвалочку, уподобляясь этим животным, шла на него для обнимашек. Стас смеялся, но позволял себя обнимать, обхватывая своими руками в ответ.