Усман Юсупов

И вновь напрашивается сравнение с полководцем. Области деятельности гораздо более близкие, чем кажется на первый взгляд, потому что ни штурмом Зимнего, ни штурмом Перекопа революция не завершилась. Она продолжалась; стал иным лишь характер сражений, но миссия полководца, обязанного принять единственно верное решение, принять на себя ответственность за успех дела, за истраченные силы и средства, за судьбы людей, а нередко — всего народа, за будущее, остается неизменной. Именно поэтому партийным руководителем становится тот, кто видит дальше других, кто смел не безрассудно, а потому, что сумел раньше других взвесить все «за» и «против» и, говоря все тем же партийным языком, вовремя поднять нужный вопрос.

Юсупов не просто обрадовался почину папских колхозников, проложивших канал Лянгар, но и загорелся душой, почуяв начало знаменательных событии.

— Поднимем людей, тысячи, десятки тысяч. Устроим всеузбекистанский хашар. — Даже в окружении юсуповском не всем еще было понятно, что он имеет и виду, хотя о древнем обычае — хашаре, когда вся сельская община собирается вместе, чтобы за одни день построить глиняный дом для бездетных стариков или перекинуть мостки через горный поток, знали хорошо.

И как отзвук юсуповских мыслей (а может, наоборот?) в самом начале 1939 года в той же Ферганской долине, в Маргиланском районе, на собрании водопользователей, где речь шла все о том же — о недостатке влаги для полей, уважаемый всеми мираб Урутжан Расулев сказал, что следует, дескать, и нам поступить так же, как в Папе, — построить своими силами канал для переброски воды из многоводного по весне Исфайрамсая. Едва узнав об этом, Юсупов немедля сообщил, что его поддержка колхозному почину обеспечена. Он готов был дать команду начинать работы хоть сейчас, но здравый смысл всегда соседствовал в нем с увлеченностью. Юсупов понимал, что даже 32-километровый канал без изыскании и проекта не проложить.

Вновь всплыло сакраментальное требование: сроки. Но если колхозники, вооруженные кетменями, носилками и энтузиазмом, берутся сделать невероятное, то неужто инженеры…

Они тоже совершили то, что до сих пор представляется удивительным: всего за три недели были не только проведены изыскания, но и выдан готовый проект соединительного канала Ляган. Вот фамилии инженеров, которые в тиши кабинетов, как принято это называть, положили начало трудовому подвигу: В. Ф. Машков, Ф. М. Миронов, Н. И. Сатурнов, Ф. Д. Русанов, К. Л. Сумароков, Е. Н. Орлова. Главный инженер проекта А. И. Клочков. Помощь Юсупова состояла не только в том, что он вдохновлял этих люден своим словом, увлек их идеей. Отнюдь не искусственной препоной встал на пути у замысла сельхозбанк. Он отказался финансировать работы на местности по обоснованной причине — проект не утвержден, не включен в соответствующие списки. Юсупов пригласил к себе директора сельхозбанка Исмаилова, спокойного, уверенного в своей правоте работника.

— Как так получается: я даю людям задание, ты деньги не даешь?

— Будет проект — будут деньги.

— Есть проект, товарищ Исмаилов, — сказал Юсупов. — Это я тебе говорю: есть! Не мешай делу, слышишь? Иногда ломать надо, отступать от буквы. Жизнь такая штука — в рамки не лезет. Понимать надо, — и помолчав: — Я буду отвечать. Понятно?

Деньги дали, и, когда еще не просохли «синьки», когда еще дребезжали примитивные на современный взгляд арифмометры в сметной группе, в Ферганскую долину уже отправились надежные люди Юсупова, инженеры И. Ф. Федодеев и Б. Д. Коржавин, назначенные руководителями народной стройки. Сам Юсупов в это время ехал с делегацией Узбекистана в Москву на XVIII съезд ВКП(б). Но еще прежде, в самом начале 1939 года, он выступил на очередном пленуме ЦК КП(б) Узбекистана, а потом — со статьей в «Правде», настойчиво повторяя все ту же мысль о «самодеятельной ирригации». Замыслы у Юсупова были грандиозны. Он уже жил идеей — проложить, подняв на всенародный хашар, Большой Ферганский канал.

В марте тридцать девятого, выступая с трибуны XVIII съезда партии, он уже знал — одни из немногих, — что вопрос о Большом Ферганском канале практически решен. С председателем Совнаркома Абдурахмановым они привезли в Москву предварительную смету затрат, составленную Среднеазиатским проектно-изыскательским трестом. Сумма выглядела внушительной — 144,3 миллиона рублей. А прибавь сюда возмещение стоимости всех видов отчуждений (ведь канал пройдет по земле с пашней, строениями, садами — за все это надо платить!), и цифра расходов подпрыгнет еще выше, к ста пятидесяти миллионам.

У государства не было таких денег на одну стройку — они это прекрасно понимали. Они и не просили. Вопрос стоял так: какую часть затрат может взять на себя Госбюджет и, главное, сумеют ли без ущерба для себя, для своей экономики покрыть остальную (считай — большую) часть ферганские колхозы.