Успенский мост

А вот асфальт сохранился вполне прилично, так что крутить педали стало куда легче. Даже стало обидно, потому что поездка завершилась, и с велика пришлось слезть.

Сначала Лика хотела взять двухколёсник с собой, но потом осмотрелась и решила, что вряд ли его кто-то украдёт. Прислонив велосипед к колонне, поддерживающей крышу крыльца, вошла в здание, ногой осторожно отодвинув створку двери, болтающуюся на одной петле.

Санаторий встретил холодным мраком и совершенной пустотой. Засунув руки в карманы, чтобы не так тряслись от холода, Лика аккуратно ступала по пыльным плитам пола, покрытым какой-то крошкой, похожей на каменную. Мусор и камешки хрустели под подошвами, и как ни осторожно ступала Лика, её шаги всё равно отдавались от голых каменных стен.

Постояв у лестницы, Лика свернула в столовую. Больших дверей не было и в помине, тусклый свет проникал в просторный зал через большие окна без стёкол, делая заметными камни и другой мусор на полу.

Лика не стала даже проходить в столовую. По пыльной лестнице поднялась на второй этаж и заглянула в первую попавшуюся комнату без двери. Всё то же – пустое окно, пропускающее блёклый пасмурный свет, стены с ошмётками обоев и слезающей краской, потолок без люстры и даже без лампочки и провода.

Ничего интересного. Всего лишь пустое брошенное здание. К своему удивлению Лика почувствовала разочарование, она-то ожидала…. А чего, собственно, она ожидала? Увидеть всё, как запомнилось? Укомплектованный санаторий с персоналом и постояльцами, по какой-то нелепой причине считающийся заброшенным? Ерунда какая-то.

С другой стороны, не уезжать же вот так сразу. Лика прошла по пустым пыльным коридорам и выщербленным ступенькам. Двери процедурных, что раньше всегда были закрыты, теперь или болтались на одной петле, или вообще отсутствовали.

За покосившимися проходами – всего лишь пустые комнаты с грязным битым кафелем. Мусор, разруха, мох.

Ванны. Лика остановилась. Заглянула в просторную комнату, почти наполовину заросшую мхом. Переступать порог не решалась. Действительно, три ржавых ванны стоят рядком. Одна покосилась.

С досадой пнув оказавшийся под ногой камень и даже не дослушав грохот, с которым он врезался в ближайшую ванну, Лика побежала прочь по коридору.

Что это за дурацкое место? Ещё легенд каких-то про него напридумывали, и ведь не лень людям сюда таскаться.

Стоп. Уже на первом этаже, спрыгнув с лестницы, Лика замерла. А зачем люди сюда приезжают до сих пор? Что там было написано про исполнение заказов на справедливую кару?

Помявшись, Лика всё-таки заставила себя повернуться и пройти за столовую, туда, где лесенка из ниши спускалась к небольшой дверке. В прошлый раз здесь висел тяжёлый замок, а ключ хранился у главврача, теперь же всё разорено, так что…

Напряжённо ожидающий взгляд упёрся в наглухо закрытый проход. Без замка и без ручки. Собравшись с духом, Лика толкнула дверку, но ничего не произошло – та даже не скрипнула, чем несказанно оскорбила визитёршу. Разозлившись, и обидевшись на санаторий за негостеприимство, Лика с силой пнула дверь. Боль пронзила щиколотку, а прочная перегородка вовсе не шелохнулась. Может, заколочено?

Подойдя ближе, Лика сложила ладони на холодной обшарпанной поверхности и прижалась к ним ухом. Прислушалась. Запертое помещение ответило полной тишиной. Конечно, те, кто лежат там на столах, вряд ли ещё могут что-то сказать.

Чепуха какая-то. Лика одёрнула себя. Какие столы? Какое чистилище? Просто кладовка, дверь которой почему-то заклинило, только-то и всего.

Шумно выдохнув, Лика уже развернулась, чтобы уйти, но вдруг рассмотрела петли, штрихи и завитки на облупившейся штукатурке, которые поначалу из-за темноты приняла за простые царапины на стене. Достав смартфон и включив фонарик, подошла поближе. Точно, прямо на уровне глаз вились слова, написанные от руки.

«Пришли, сказали, водопроводчики, впарили бабушке какие-то трубы, она отдала все деньги, потом попала в больницу, хочу чтобы их посадили». Лика дважды перечитала надпись, в памяти промелькнули картинки, где бригада якобы водопроводчиков убегала от стаи собак.

Рядом была ещё одна надпись, уже другим почерком:

«эта тварь задавила мальчика прямо на переходе, сказала, что не видела, её отмазали, пусть горит…». Последние слова стёрлись.

Луч фонарика выхватывал фразы, слова и отрывки предложений, которыми, как оказалось, были исписаны все стены аж до потолка.

«с таких шкуру надо сдирать»

«как таких земля носит»

«пусть подавится»

От разнообразия пожеланий в глазах рябило. Тех, кто сюда приезжал, чтобы оставить эти надписи, воображением природа не обделила. Конечно, они же такой путь проделали. Интересно, их потом ставили в известность, когда «заказы» были выполнены?