Успеть, чтобы выжить (Солдаты удачи - 3)

- Ты куда так торопился-то, Володя? - спросил пассажир густым приятным голосом. - Еле догнали тебя.

- Это мое дело. Вас не касается, - уныло произнес Крупица.

- Ошибаешься. У тебя давно своих дел нет. Только чужие. В основном мои... Ну, что нам, через улицу кричать? Лезь, Володя, ко мне. Поговорим.

- Нам не о чем с вами разговаривать.

- Умным людям всегда есть о чем поговорить. Или, может быть, ты не считаешь себя умным?

- Мне осточертели ваши шутки...

- Смотри как ты заговорил! А разве ты не должен был ждать меня у подъезда своего дома?

- Послушайте, Андрей Сергеевич, все, что от меня требовалось, я сделал. Большего от меня требовать бессмысленно - не та должность! А теперь я очень тороплюсь и просил бы оставить меня в покое.

Говоря все это, Крупица очень медленно и осторожно нащупывал под сиденьем свой пистолет. Любыми способами и как можно быстрее выбраться отсюда было его единственным желанием.

- Торопишься? - тот, кого Крупица назвал Андреем Сергеевичем, понимающе кивнул и вдруг вылез из своего "мерседеса". - Ну что ж, пусть будет по-твоему. Раз ты отказываешься от моей машины, придется поговорить у тебя. Я не задержу надолго. Всего лишь пара вопросов, и ты свободен... Алексей, проверь-ка нашего торопыгу.

Алексей, который выбрался из "мерседеса" сразу же вслед за Андреем Сергеевичем и уже стоял рядом с ним, неожиданно, каким-то совершенно неуловимым движением вонзил левую руку в открытое окошко "БМВ". Удар пришелся Крупице в голову, свалил его, как бревно, набок, и тут же Алексей схватил и осторожно поднял безвольную руку капитана, в которой был зажат пистолет.

- Никому нельзя верить, - с сожалением произнес Андрей Сергеевич.

Все так же спокойно и молча Алексей вынул ключи из замка зажигания "БМВ", отобрал у Крупицы оружие и скрестил руки за спиной. После этого Андрей Сергеевич сел на заднее сиденье "БМВ" и подождал, когда Володя придет в себя.

Помычав немного и поморщившись, Крупица сел прямо, отирая кровь с губ. Он даже не стал смотреть на Андрея Сергеевича, расположившегося сзади, все равно это было крайне неудобно. Тем временем пассажир "мерседеса" молча наблюдал за своей жертвой, и в спокойном его взгляде посверкивала неумолимая жесткость. Крупица не был ни дураком, ни трусом, и если в мире существовал человек, которого он побаивался, то это и был именно тот, кто сейчас сидел за его спиной: Андрей Сергеевич Крымов.

Крымов вполне был бы похож на работника какого-нибудь музея, вышедшего на пенсию, этакого пятидесятилетнего садовода-любителя, добродушного и начитанного, если бы не его взгляд - жесткий, даже безжалостный взгляд человека, всегда точно знающего, что он делает, и никогда не совершающего ошибок. Он словно давал понять, что весь антураж, который его окружает дорогие машины, шикарные костюмы, - все это просто дань удобству, не более того, что он не производит, находясь в этом антураже, "крутого", респектабельного впечатления именно потому, что в данный момент и в данном месте он сам считает это излишним. К чему дешевые эффекты? Расчетливость и жестокость приносят ему больше.

- Что вы от меня хотите? - морщась от боли, спросил Крупица.

- Пришел в себя? Ну, вот и хорошо. Так что ты там говорил о своей должности?

- Я сделал все как надо. Это вы облажались с Пастухом. Сами виноваты, что он смог вернуться...

- Это у вас, Володя, он Пастух, а у нас - Ковбой. Улавливаешь разницу? Смотрел, наверное, "Великолепную семерку"? Но ведь ты мне ничего не сказал о великолепной семерке вашего Пастуха.

- А при чем здесь это?! - Крупица был искренне удивлен.

- Я очень сильно сомневаюсь, что он не дал знать своим людям о себе, и я ни за что не поверю, что он не воспользуется помощью своих людей сейчас. А где мне их искать, Володя? Я по твоей милости теряю больше суток!

- Но ведь я отдал ему пакет! Теперь он...

- Я хочу иметь надежную страховку, - перебил его Крымов. - Так что постарайся вспомнить все, что ты о них знаешь. Постарайся очень хорошо вспомнить. Теперь тебе только на свою память нужно надеяться. А то, что вспомнишь, записывай вот сюда, договорились?

Андрей Сергеевич достал маленький блокнот, ручку и все это передал Крупице. Тот несколько секунд молчал, а потом раскрыл блокнот.

- Я знаю только имена, прозвища, которыми они пользуются, и последнее место службы, а адреса...

- Пиши, Володя, пиши.

И Володя нехотя вывел в столбик: Сергей Пастухов (Пастух), Иван Перегудов (Док), Семен Злотников (Артист), Олег Мухин (Муха), Дмитрий Хохлов (Боцман), а потом подробный адрес Пастуха, его дом в селе Затопино под Зарайском. Немного подумав, он приписал московские координаты Артиста и закончил их знаком вопроса - мол, могу ошибиться.

- Это все, что я знаю, - сказал он и отдал книжку.

- Кто они? - спросил Крымов. - Вместе служили?