Усталая смерть

Мне удалось сделать волноулавливатель. Другими словами — мини-локатор. С его помощью можно найти датчик, посылающий импульс на детонатор. Ты его найдешь у пятого столба центральной аллеи. Там я попросился в кустики, и телохранитель за мной не пошел. В кустарнике шиповника в десяти шагах влево от столба ты найдешь черный целлофановый пакет, и в нем лежит локатор. Размером чуть больше сигаретной пачки, с выдвижной антенной. Самое печальное заключается в том, что я не знаю, зачем все это делаю. Взрыв практически неотвратим. С компьютера можно подать код на датчик с десяти километров. Датчик сработает через час и подаст импульс на детонатор. Таймер остановить невозможно. Машинка чувствительна к прикосновению. Но с помощью моего локатора можно определить место ее расположения за час до взрыва. Когда таймер включается, то от него исходят ультракороткие волны. Локатор их поймает, и чем ближе ты будешь к нему подходить, тем сильнее стрелка отклонится к нулю. На ноль она встанет, когда ты будешь стоять в метре от зверской машины. Но как ее остановить, я не знаю, машинка не может лежать дальше одного километра от эпицентра взрыва. Я тебе нарисовал схему датчика-накопителя. Покумекай. Ты парень головастый. Я тоже буду думать.

Хуже всего осознавать свою беспомощность. Мы совмещали в себе и подрывников, и саперов, на войне мы знали, что делаем. А сейчас? Чем больше проходит времени, тем глубже я осознаю себя преступником. Я разработал адскую взрывчатку, и она попала в руки сумасшедших. По моей вине уже погибли люди. Я отдаю себе отчет в том, что моей смесью террористы не будут удобрять поля с картошкой. Она им нужна для уничтожения людей. Мирных людей. Еще одна сволочь, вроде меня, создала эту адскую машину и также передала в руки фанатиков. О чем этот гад думал? Извини за слезливый тон, но вся надежда только на тебя. Я не знаю, чем ты можешь помочь. Просто это крик отчаяния.

Плеер буду слушать на твоей волне через каждые два часа по десять минут, начиная с семи утра. А дальше по расписанию.

С приветом, бывший старлей, а ныне калека Алешка Белоусов».

Сергей убрал письмо в карман и вернулся в парк. Он нашел и аллею, и столб, и кустарник, где его дожидался черный пакет. Забрав посылку, он поторопился к шоссе, на автобусную остановку.

Журавлев не захотел приезжать на Петровку и попросил Марецкого встретиться с ним в закусочной. Майор знал, что Дик не станет его беспокоить по пустякам. Ксении он ничего не сказал. Следователь Задорина вела себя странно по отношению к частным сыщикам. Может, потому, что они были основным источником информации и работали без всяких правил. Она привыкла быть в центре внимания. И это понятно. Ксения талантливый следователь, распутывала самые сложные дела и не имела ни одного поражения. За что ни бралась, всегда доводила дело до суда. А сейчас она как-то сникла. То ли ее пугали масштабы, то ли она понимала, что такое скандальное дело никогда не дойдет до суда. Но энергичность и целеустремленность Марецкого вселяла в нее надежды.

Майор подсел к столику, за которым его поджидал Журавлев.

— По твоей физиономии вижу, Дик, что ты приготовил мне новый сюрприз.

— Да, Степа. Я без сюрпризов жить не могу. Обязательно подброшу какую-нибудь гадость или радость.

— Выкладывай. Времени в обрез. Через сорок минут я должен быть у генерала с докладом.

— А докладывать есть о чем?

— Прямо скажем, не густо. Дело практически раскрыто. Все предельно ясно. Пора действовать, а мы не можем.