Устные свидетельства жителей блокадного Ленинграда и их потомков (СИ)

Информант: Да. Вот в 90-м году я приняла водное крещение. А сын мой, я через него, как бы говоря. Вот. У него тоже очень интересная судьба. <…>[102]. Много церквей прошел, а потом вот приехал в Озерки, евангельские христиане-баптисты. И нашел себя. Сказал: «Вот здесь я…» Потом приехал и говорит: «Мама, я нашел церковь. Идем и ты со мной». Я говорю: «Пойдем!» А в православную я тоже ходила, надо было куда-то ходить. Я приду — то мне… батюшка, чего-то смеюсь над ним, то иконы какие-то, вот все не то чего-то было, не то. И, помню, девчонок тоже брала, я говорю: «Пойдемте сходим!» Но как на экскурсию. Чувствую, что все не то, не то! А вот приехала туда, и, ой как, и сразу захотелось молиться, и сразу захотелось плакать, и каяться, вот все тут у меня разрывается, вот, вся моя жизнь тут, тут, вот тут всего много! И как раз была Пасха. И говорят, мол: «Кто хочет покаяться?» Меня как ветром, вот как ветром сдуло! Вот не собиралась ничего, как ветром, встала на колени и стала просить: «Господи, прости меня за всю мою жизнь неправильную, за всех моих детей, за моего мужа, что неправильно жили, тоже и выпивали, и гуляли все, и все, Господи, прости, только прости меня! Вот прости — больше у меня не было слов — только прости меня за всех». А потом, когда села к сыну в машину, я не знаю, чувство мне это не передать. Едем, я говорю: «Петя, я не знаю, что со мной!» Я как будто выше, я как будто в облаках. Я не чувствую воздуха, как будто я в другом… в другом воздухе! Я не знаю, что со мной. А он мне сказал: «Мама, просто Святой Дух в тебе! Это никто не может передать. Это Святой Дух в тебе». Но по-настоящему почему-то я веру, вот именно свою веру в Бога, я почувствовала года через два. Это все очень медленно. Вот, действительно, поистине человек приходит медленно к Богу. Ну вот. А теперь… А теперь я без Бога жить не могу. Теперь я все знаю. Это все по господней милости. Это все по господней… и шла я этим путем только… вот и война, и мои дети, и мама, муж, там все — это я шла господним путем, и вот я пришла к Богу. И за все я благодарна, и за мою жизнь благодарна, и за мою мамочку, за то, что Господь мне дал долгие годы с моей мамой, она со мной прожила и умерла, 84 с половиной года! И я ей так была благодарна, она умирала, я ей только сказала: «Мама, ты самая лучшая моя мамочка на свете! И я тебя так благодарю». Что мама была со мной, мама воспитывала всех моих детей, она была неотступна, она всю мою жизнь отдала мне. Это Господь ей так начертал, ее судьбу. Вот так. И за все, за все я благодарна Богу. Вот, а во время войны, может быть, действительно, было какое-то дуновение коммунистическое, что люди шли за партию, за Сталина, вот тогда была эта вера. И я верю, что ради того мы и победили. Ради, что вот коммунисты были, что вера, но потом мы зато стали жить плохо. А может, испытания тоже были большие, что мы Бога не знали, что закрыли. Ну, а теперь, слава богу, все все люди поняли. Все все люди поняли. И наши ошибки, и нашу радость. И я благодарю… Так что вот такие дела.

Интервьюер:

Спасибо большое!

Информант: Я желаю тоже всем счастья, господнего благословения, чтобы Господь всех вас увидел и услышал и чтобы вы все тоже открыли сердца для Бога. И жить по честному намного легче. Как один тоже мужчина говорит: «Ну а что толку, ну ладно, ну я не буду курить, не буду гулять, не буду там жене изменять, буду все деньги приносить домой, ну и что? Ну и как, что вот?» А вот ему ответили: «Ну, как…» Да, а, мол: «Я приду, а там не будет жизни никакой?» «Ну и хорошо. Не будешь ты изменять, будешь ты жить честно, все, разве это плохо жить? Это же хорошо! Помогай людям другим, все. Вот ты и проживешь спокойно, для себя жизнь. И все правильно». Вот. И вам желаю счастья!

Интервьюер:

Спасибо!

Интервью с Вероникой Никандровной

Интервьюер: «Блокада в коллективной и индивидуальной памяти жителей города», 2003 год, 14 июля. Я в гостях у Вероники Никандровны, и мы начинаем. Вот, Вероника Никандровна, мне бы очень хотелось, чтобы вы рассказали о вашей жизни, о том, что в ней было самым важным, на ваш взгляд. Сначала я не буду вас перебивать, то есть я выслушаю все, только иногда буду делать заметки…

Информант:

Угу. Направлять куда-то, нет?

Интервьюер: Все, все, что вы считаете нужным.

Информант: Ну я[103] могу начать тогда с начала войны?

Интервьюер: Ну откуда, откуда вы считаете нужным. Мне хотелось бы, чтобы вы рассказали о своей жизни.