Утеха падали

Хэрод поднял глаза на молоденькую стюардессу, которая принесла его заказ. Он считал, что когда авиакомпании отступили перед обвинениями в дискриминации по признаку пола и стали принимать мужчин в качестве стюардов, произошло одно из самых идиотских событий в истории корпорации. Даже стюардессы в нынешние времена казались Хэроду старше и неказистее, чем раньше. Но эта девушка явно была исключением: молоденькая, чистенькая, вовсе не тот манекен, на которых специализируются авиакомпании, и на вид приятно сексуальная — эдакая девочка-крестьянка. Похоже, скандинавка. Блондинка с голубыми глазами и слегка раскрасневшимися щеками, усыпанными веснушками. Полные груди, возможно, слишком полные для ее роста; приятно было смотреть, как они выпирают из синего с золотом блейзера.

— Спасибо, дорогая, — сказал Хэрод, когда она поставила стакан на небольшой поднос перед ним. Она выпрямилась, а он в этот момент коснулся ее руки. — Как вас зовут?

— Кристен. — Девушка улыбнулась, но впечатление от улыбки было испорчено торопливостью, с какой она отдернула руку. — Друзья зовут меня Крис.

— Ну что ж, Крис, присядьте на минутку. — Хэрод похлопал по широкому подлокотнику. — Поболтаем немного.

Кристен снова улыбнулась, но улыбка вышла беглой, почти механической.

— Прошу прошения, сэр. Мы уже опаздываем, а мне еще надо приготовить к раздаче обед.

— Я вот читаю киносценарий, — сказал Хэрод. — Скорее всего, я и буду его продюсером. Тут есть одна роль, она словно специально написана для красотки вроде вас.

— Благодарю, сэр, но мне действительно надо помочь Лори и Курту приготовить все к обеду.

Она собралась идти, но он схватил ее за руку.

— Вас не доконает, если вы принесете мне еще водки со льдом, а уже потом займетесь своими играми с Лори и Куртом?

Стюардесса медленно отняла руку, явно подавляя желание потереть то место, где он ее стиснул. Она уже не улыбалась.

Обед — бифштекс и три омара ему принесла Лори, но второй порции водки он так и не дождался. Хэрод к обеду не притронулся. За окном было темно; на конце крыла помигивали красные бортовые огни. Хэрод включил лампочку для чтения у себя над головой, но затем отложил сценарий. Он наблюдал за Кристен, деловито расхаживающей по салону. Нетронутый обед Хэрода убрал Курт.

— Не хотите еще кофе, сэр?

Хэрод не ответил. Он смотрел, как блондинка-стюардесса зубоскалит с бизнесменом; потом она принесла подушку сонному ребенку лет пяти, что сидел с мамой за два ряда спереди от него.

— Тони... — начала было Мария Чен.

— Заткнись, — бросил Хэрод.

Он дождался, когда Курт и Лори занялись чем-то в другой части салона, а Кристен осталась одна возле переднего туалета, и встал. Девушка повернулась боком, чтобы пропустить Хэрода, но в остальном, казалось, не замечала его. Туалет был не занят. Он вошел, потом снова открыл дверь и выглянул.

— Прошу прощения, мисс...

— Да?

— Похоже, тут не идет вода.

— Нет напора?

— Вообще вода не идет. — Хэрод шагнул в сторону, пропуская девушку. Оглянулся. Пассажиры первого класса слушали музыку в наушниках, читали либо дремали. Только Мария Чен смотрела в их сторону.

— А сейчас она вроде идет нормально, — сказала стюардесса. Хэрод вошел за ней и запер за собой дверь. Кристен выпрямилась и повернулась. Хэрод схватил ее выше локтя, прежде чем она смогла что-то вымолвить.

Тихо. Он почти вплотную приблизился к ней. Помещение было крохотным; вибрация реактивных двигателей отдавалась в переборках и металлической стойке.

Глаза девушки широко раскрылись, она пошевелила губами, хотела что-то сказать, но Хэрод толкнул, и она так ничего и не успела вымолвить. Он так яростно впился в ее глаза, что сила его взгляда была мощнее, чем рука, стиснувшая ее плоть. Хэрод почувствовал сопротивление и еще одним толчком подавил его. Он поймал поток ее мыслей и толкал все сильнее, преодолевая сопротивление, как человек, идущий вброд вверх по реке. Он почувствовал, как она мечется, сначала физически, а потом уже только мысленно, и придавил ее мечущееся сознание так же крепко, как когда-то, давным-давно, в детстве, придавил к земле свою кузину Элизабет, когда они боролись; Хэрод случайно оказался наверху и держал ее за кисти рук, прижимая их к земле, а нижняя часть его тела попала между ее бедер и удерживала ее бьющийся напряженный таз всем своим весом. Хэрод помнил свое смятение и возбуждение, вызванные внезапной эрекцией и тщетными, отчаянными попытками беспомощной пленницы освободиться.

Прекрати. Сопротивление Кристен ослабло. Хэрод почувствовал при этом что-то вроде резкого, пронизывающего все тело тепла, охватывавшего его всякий раз, когда он физически проникал в женщину. Наступила внезапная тишина, спокойствие; его воля заполнила ее сознание. Оно слабело, как гаснущий свет. Хэрод не мешал этому. Он не пытался проскользнуть в извилины ее мыслей, к теплому центру удовольствия там, внутри ее существа. Он вовсе не хотел тратить время на то, чтобы приласкать, погладить этот центр. Ему не было дела до ее наслаждения; он хотел от нее лишь одного — повиновения.