Утерянное Евангелие. Книга 2

— Я тот, кто спасет вас… от стыда и позора, — без тени эмоций ответил полковник в отставке, прищурившись глядя в ствол разобранного на части пистолета. — Знаешь, что на зоне делают с детоубийцами?

— Я никого не убивал, — бесстрастно заявил бандит. Его простое незапоминающееся лицо, казалось, не умело выражать никаких эмоций.

Короленко, будто соглашаясь с ним, кивнул головой и продолжил деловито осматривать части пистолета.

— «Glok-19», с глушителем, — с любовью сказал он. — Стреляй — не хочу.

— Я никого не убивал, — повторил киллер. — Не докажете.

— А зачем доказывать? — удивленно поднял брови полковник. — Я тебе что, советский суд?

— А кто? — непонимающе спросил парень.

Короленко опять посмотрел на пистолет и погладил рукоять.

— «Glok-19». Тезка мой.

Киллера прошиб холодный пот. В кругах спецслужб не все знали, кто такой полковник Короленко, но прозвище «полковник Глок», которое закрепилось за старым СБУшником, было на слуху у каждого. Рассказывали, что он первым, еще в 1988 году, стал использовать пистолеты этой серии в работе, знал об этой марке все и стрелял как бог — всегда справедливо и в цель. Ходили легенды, что полковник Глок мог не опускать подброшенную бляху от ремня на землю, постоянно попадая в нее, пока не опустеет магазин. Он лишился одной руки, выполняя какое-то задание, и его списали по здоровью. Но его единственная рука порой действовала лучше, чем обе у другого спеца.

Наемник молчал. На вид ему было не больше тридцати, но боевая закалка и опыт говорили сами за себя. «Молокососов» на такие задания не отправляют, и Короленко знал это как никто другой. Поэтому он контролировал ситуацию четко, то и дело поглядывая на руки и ноги своего пленника. Некоторые профессионалы умудряются вывихнуть себе пальцы, чтобы освободиться из наручников, к тому же прячут оружие в любой части одежды: для опытного убийцы оружием может быть даже иголка, булавка, шпилька, аккуратно спрятанная в складках куртки или брюк так, что никакой поверхностный досмотр ее не обнаружит.

— Фу-х-х-х, фу-х-х-х, ш-ф-ф-ф-у-у-у-у…

Короленко старательно продувал механизм пистолета, продолжая комментировать:

— …Укороченный вариант. Рукоять короткая, но ничего… Патронов маловато взял. Сколько? Пятнадцать в обойме? Бывает и побольше… Что ж ты так прошляпил? На двух девочек, пяти и шестнадцати лет, пятнадцать патронов маловато.

— Это какая-то ошибка. Я никого не убивал, и вообще это не мое оружие, — попытался было разыграть спектакль наемник.

Было ясно, что он тянет время. Но для чего?

Крепкий молодой человек, по виду спецназовец с серьезной боевой подготовкой, почувствовал, что ему хватит сил, чтобы одним движением порвать наручники, затем вскочить на руки и, совершив кульбит вперед, ударить наглого старика ногами, прикрученными к стулу. Победить самого Глока — это круто.

— Не советую, — как всегда угадал мысли оппонента Короленко. — Хочу предупредить, что наручники у тебя пластиковые, зазора нет. Так что рвать их бесполезно. К тому же второй пистолет у меня заряжен…

Полковник несколько секунд смотрел наемнику прямо в глаза, затем как ни в чем не бывало продолжил, медленно собирая пистолет:

— Плотность огня потрясающая. Пятнадцать выстрелов — пятнадцать дырок. Хе-хе. Стреляет бесшумно. Правда, если сразу прострелить коленную чашечку, шум знаешь какой? — Короленко посмотрел на спецназовца в упор.

Обычный психологический ход: когда смотришь человеку чуть выше переносицы, в одну точку, он, сам не зная почему, приходит в ужас. И сегодняшний пленник не стал исключением.

— Ты сумасшедший? — пересохшими губами произнес киллер.

— Болевой шок? — переспросил Короленко, словно разговаривая с самим собой. — Я отлично умею выводить из этого состояния, и праздник продолжится.

— Кто вы? Чего вы от меня хотите? Это какая-то ошибка! — нарочито громко сказал он, надеясь своим голосом привести в чувство своего товарища, который все еще сидел без сознания.

— …А потом — вторая коленная чашечка. Опять крик… Хе-хе… Хотя этот побочный эффект можно и устранить.

С этими словами пенсионер вынул откуда-то рулон скотча и положил его на столик. Бандит уперся взглядом в этот моток липкой ленты и заерзал на стуле. Затем посмотрел на второго наемника, голова которого безвольно висела.

— Кадык перебит, — виновато пояснил Короленко. — Боюсь, не сдюжит. Ну, на все воля Божья. Ты знаешь, что такое глок, наемник?

Полковник смотрел сквозь парня безумным взглядом.

— Глок — это не пистолет. Это последний удар угасающего сердца. А я очень люблю слушать глок-глок-глок-глок-глок…

Полковник то ли пел, то ли завывал, и от этих звуков киллеру казалось, что по всему его телу снизу вверх ползет вечный холод. Предчувствие неминуемой кончины…

— Глок-глок-глок-глок… За это меня и прозвали Глоком, — обыденно сказал Короленко. — Ладно, задержался я с вами.