Утерянные земли России. XIX–XX вв.

В 1800 г., когда внешнеторговый оборот России составлял 78 млн рублей серебром, на долю Риги приходилось свыше 10,5 млн рублей, то есть более 13 % общей суммы внешнеторговых оборотов империи. В 1806 г. эта доля уже достигла 18 %. В 1820-х годах на долю Риги приходилось 12–15 % внешней торговли России.

По внешнеторговым оборотам Рига стояла на втором месте в империи (после Петербурга). Рижский порт в начале XIX века ежегодно посещали около 800 кораблей.

Важное место принадлежало Риге в вывозе сельскохозяйственной продукции. Так, в 1802 г. из России было вывезено товаров на сумму свыше 45 млн рублей серебром, в том числе через Ригу – на 8,5 млн рублей, то есть почти на 19 % общей суммы экспорта. В 1806 г. вывоз товаров через Ригу достиг 25 % стоимости товаров, вывезенных из России. В 20-х годах XIX века доля Риги в русском экспорте составляла 15–20 %.

Рижский экспорт обеспечивался подвозом товаров не только из близлежащих губерний, их доставляли и из весьма отдаленных мест. Так, мачтовый лес и другие кораблестроительные материалы шли из Белоруссии, из Смоленской, Орловской и Калужской губерний.

В Ригу же товары доставлялись как по суше, так и по Западной Двине. С 1816 г. по 1825 г. в Ригу по Двине проходили свыше 500 стругов (крупных парусно-гребных судов).

Характерный пример влияния России – Либава. До прихода русских это был бедный поселок. А уже в первой четверти XIX века Либаву посещали до 230 кораблей в год, общий же оборот внешней торговли достиг почти 2 млн рублей в год. К 1906 г. в Либаве жило уже 80 тыс. человек, из которых латышей было около 45 тысяч, русских – 7 тысяч, а остальные – немцы и евреи.

^{Виленский военный округ}

Царское правительство к 1906 г. израсходовало на строительство либавского коммерческого порта 17 млн рублей. Кроме того, огромные средства на создание инфраструктуры Либавы – строительство дорог и казенных домов, прорытие морского канала, и т. д. – выделяло Военное ведомство. В 1928 г. американский журналист, побывавший в опустевшей Либаве, сравнил ее с Лондоном после нашествия марсиан из фантастического романа Г. Уэллса «Война миров».

Кроме того, «даже официальным языком в Прибалтийском крае был признан немецкий, и переписка губернских учреждений с коллегиями велась обычно на немецком языке, исключением являлись лишь бумаги, поступавшие из так называемых “русских канцелярий” лифляндских и эстляндских генерал-губернаторов. Уже одним этим можно объяснить то обстоятельство, что дела, связанные с Прибалтийским краем, в центральных государственных учреждениях обычно попадали к чиновникам немецкого происхождения соответствующих департаментов. Кроме того, в административный аппарат края подбирались лица, знакомые с остзейскими порядками и привилегиями, а такими опять-таки оказывались чиновники из немцев. Таким образом, получалось, что вплоть до самых высших инстанций управлением Лифляндией и Эстляндией ведали чиновники преимущественно немецкой национальности, что не было предусмотрено никакими привилегиями, но, несомненно, благоприятствовало сохранению остзейской автономии»[338].

В 1786 г. указом Екатерины II было введено Городовое положение. В результате в Риге упразднили магистрат. Административная же власть перешла к Общей Думе, Шестигласной думе и городскому голове. В выборах их могли участвовать все граждане города, платившие в казну налог не менее 50 рублей в год[339]

.

Что же касается сельской местности, то ситуация там стала меняться лишь после окончания наполеоновских войн. 23 мая 1816 г. Александр I утвердил разработанный эстляндским дворянством проект личного освобождения крестьян с передачей всей крестьянской земли в неограниченную собственность помещиков. Для всеобщего сведения закон был опубликован в Ревеле 8 января 1817 г.

По предложению генерал-губернатора Паулуччи, лифляндский ландтаг в 1818 г. назначил комиссию для разработки законопроекта об освобождении крестьян. 26 марта 1819 г. Александр I подписал «Положение о лифляндских крестьянах». В марте 1820 г. этот закон был зачитан во всех церквях Лифляндской губернии.

Главные положения закона о безземельном освобождении крестьян в прибалтийских губерниях были следующие.

Во-первых, крестьяне были признаны лично свободными людьми, но в то же время целый ряд разных предписаний ограничивал свободу их передвижения и выбор занятия.

Во-вторых, вся земля была признана полной собственностью помещика.

В-третьих, нормальной формой аграрных отношений закон об освобождении крестьян признал арендный контракт, который заключался «по добровольному соглашению между помещиками и крестьянами».

В-четвертых, крестьяне стали членами волостных обществ, но волостные правления находились под строгим надзором помещиков. Таково же было положение крестьянского (волостного) суда, который также находился под контролем помещика, его управляющего и органов дворянского самоуправления и судов.

В-пятых, помещикам было оставлено право наказания в «домашнем порядке» дворовых розгами, осталась и мызная полиция.